Особенности применения института заверения об обстоятельствах. Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) Что написать в заверении

В 2015 году во время реформы Гражданского кодекса статью о заверениях об обстоятельствах ввели под номером 431.2 ГК РФ. Как компании используют положения этой статьи при заключении сделок и что подчеркивают суды.

Из статьи вы узнаете

В 2015 году в российском гражданском праве появилась новая статья – 431.2 ГК РФ, с ее введением началось заверений об обстоятельствах в договорах. Сегодня уже можно говорить о ряде устоявшихся подходов. Причем не столько с позиции теории, сколько с позиции практики, обладающей реальной ценностью для корпоративных юристов.

Какие принципы формулирования заверений используют согласно ГК

Формулируются заверения индивидуально. И ошибкой будет полагаться исключительно на стремление соблюсти все положения ст. 431.2 ГК, не продумав детально содержание. Особое внимание следуют уделить трем моментам:

Нельзя формулировать заверение как обязательство. Это разные конструкции, которые не могут и не должны подменять друг друга.
Чем больше конкретики – тем лучше. Но чтобы не усложнять содержание, достаточно исключить в формулировке неоднозначность трактовки и обеспечить возможность точного и конкретного определения того, о чем идет речь. Иначе создаются условия для потенциального спора, в том числе и относительно достоверности заверения.
Несмотря на то, что 431.2 ГК РФ дает относительную свободу в том, какие обстоятельства стороны намерены заверить, не все они имеют практическую ценность, а некоторые юридически опасны:

- некоторые изначально порождают сомнение в достоверности и, соответственно, в юридической силе заверения – содержат непрофессиональное мнение, догадку или предположение;
- юридически некорректно включать в заверение не факт, а намерение – это наводит на мысль о подмене заверением обязательства;
- заверять соответствие каких-то фактов правовым нормам – информационно утяжелять текст договора и потенциально создавать проблему на будущее, учитывая, что используемая норма может измениться или быть исключенной из закона.

Заверение об обстоятельствах, которые наступят в будущем, не противоречит ст. 431.2 ГК РФ. Но следует избегать предположений, формулирования намерений (обязательств) и других пороков юридической конструкции, создающих условия для споров, в том числе по поводу недостоверности заверения.

Факультативные элементы статьи 431.2 ГК РФ

Применение на практике факультативных составляющих – право сторон договора. Но следует обратить внимание, что за счет некоторых из них можно серьезно снизить риски, исключить споры и другие негативные последствия.

Выделим основные факультативные элементы при использовании заверений.

Что такое «полагание на заверения» в рамках статьи 431.2 ГК РФ

Специальное закрепление в договоре того, что одна сторона полагается на такое-то заверение второй стороны, допустимо, но позиции юристов по этому вопросу разнятся. Одни считают, что включение такого условия в договор – излишне, другие – необходимо. Какова бы ни была позиция конкретных сторон договора, можно с уверенностью сказать, что использование дополнительного подтверждения в виде полагания на заверения способно предотвратить споры, внося конкретику и четкую определенность. Кроме того, при наличии сомнений полагание на заверение поможет их снять и послужит свидетельством изначального признания сторонами сделанного заверения.

Какую ответственность за достоверность заверений об обстоятельствах несет компания

Специально прописывать в договоре ответственность за недостоверное заверение об обстоятельствах некоторые юристы считают лишним. Закон независимо от условий договора защищает принимающую заверение сторону, позволяя взыскать убытки, неустойку, отказаться от договора в одностороннем порядке или потребовать признания его недействительным. Но если посмотреть на ответственность с позиции второй стороны – дающей заверение, – то практическая ценность изложения в договоре оснований и пределов ответственности меняется, превращаясь в инструмент защиты такой стороны.

Как и в каких пределах прописывать ответственность за недостоверное заверение об обстоятельствах в договоре – это стороны должны решать сами. Но хотелось бы обратить внимание на следующие реально действенные механизмы.

Ограничение ответственности стороны, дающей заверение

Здесь возможны два варианта. Первый подход предполагает прописанное в договоре исключение ответственности в части заверений, о недостоверности которых эта сторона не знала. Но поскольку вариант может не сработать из-за ослабления юридической защиты принимающей заверение стороны, возможно второе – альтернативное – решение. В рамках такого подхода в формулировке заверения или в общей оговорке дополнительно используется конструкция «насколько мне известно» или «в той мере, в которой я знаю», или другая подобная этим. Таким образом, из содержания будет вытекать дача заверения (заверений) исключительно в пределах известного стороне, которая их дает.

Проработка оснований и условий одностороннего отказа от договора

Недостоверность заверения, имеющего существенное значение, ст. 431.2 ГК РФ указывает в качестве основания для одностороннего отказа от договора. Норма императивна, поэтому стороны вправе самостоятельно определять условия для такого шага. И этим стоит воспользоваться.

Во-первых, можно конкретизировать «существенное значение» так, как это понимают договаривающиеся стороны. Но это не самый эффективный вариант для обеспечения юридической защиты. Отразить в договоре все возможные моменты и ситуации крайне сложно. И это все равно не лишит заинтересованную сторону права на судебную защиту и разрешение спора, а значит, окончательное решение о существенности значения заверения в результате останется на усмотрение суда.

Во-вторых, что куда более эффективно работает, необходимо четко оговорить в договоре перечень оснований и условий для одностороннего отказа от договора, включив или исключив из него недостоверность заверений (конкретных или всех).

Взыскание убытков и неустойки

Ничто не мешает пострадавшей от недостоверного заверения стороне взыскать убытки. Но вот с неустойкой не все так однозначно. С одной стороны, придется выбирать – ограничиваться либо убытками, либо неустойкой. С другой стороны, как бы юристы ни относились скептически к неустойке, она, в отличие от убытков, позволит переложить бремя доказывания на ответчика.

Для повышения эффективности взыскания убытков и (или) неустойки в рамках одного договора на практике применяются два подхода:

Определение для одного заверения убытков, для другого – неустойки, а при многочисленности заверений – создание наиболее выгодной комбинации. Такой подход допустим, не противоречит закону и помогает сторонам договора находить оптимальное решение.
Формулируются два заверения: одинаковые по сути, но разные по изложению, для одного прописываются убытки, а для другого – неустойка. Вариант довольно-таки рискованный в силу своей непредсказуемой судебной перспективы, но неработающим его назвать нельзя.

Дополнительные механизмы юридической защиты в статье 431.2 ГК РФ

Поскольку ст. 431.2 ГК допускает широкий простор для вариантов использования заверений об обстоятельствах, на практике разумно применять различные юридические механизмы дополнительной защиты сторон. Их можно рассмотреть и как некие обходные маневры, дабы решить при подготовке сделки свои задачи, преодолеть сопротивление контрагента или найти компромиссное решение.

Выделим три актуальных инструмента:

Переконвертация заверения в обязательство.
Возмещение потерь.
Оговорка об исчерпывающем характере договора.

И рассмотрим их подробно.

Переконвертация заверения об обстоятельствах в обязательство

Заверение об обстоятельствах – констатация факта, обязательство – это действие, которое должно или не должно быть совершено. Различия между конструкциями очевидны, и подменять их – по крайней мере спорно. Но судебная практика по-разному подходит к оценке тех или иных заверений как обязательств, и пока четких позиций не выработано. Рисковать, конечно, не стоит. Однако уже существует обширная практика переконвертации заверений в обязательство и использования этого для дополнительной юридической защиты.

Основные методы:

В одном месте договора формулируется заверение, в другом – обязательство об обеспечении достоверности такого заверения.
Заверение дублируется в договоре, при этом в одном случае формулируется как заверение об обстоятельствах, в другом – как обязательство.

В результате можно будет воспользоваться двойной защитой – вытекающей как из заверения, так и из обязательства.

Возмещение потерь вследствие недостоверности заверений

Возмещение имущественных потерь вследствие недостоверности заверений часто прописывается в договорах. Формулируется оно, по сути, как обязательство. Но правильно ли так поступать? Проблема в том, что «потери» и «убытки» – понятия, которые трудно разграничить, а закладывая в заверение обязанность возмещения потерь, юристы рискуют получить не имеющее юридической силы условие договора.

Но, тем не менее, использовать возможность возмещения потерь как инструмент защиты можно. Правда, подход должен быть иным. Нужно исключить прямую связь между недостоверностью заверения и возмещением потерь, сохранив косвенную – через совпадающее обстоятельство. Как это сделать? Необходимо определенное обстоятельство заверить в заверении, а затем в другом месте договора «привязать» к этому же обстоятельству возмещение имущественных потерь – как обязательство. Определить потери, во избежание спора об их отнесении к убыткам, можно как недоимку.

Оговорка об исчерпывающем характере договора применительно к заверениям

Многие используют такую оговорку в договоре в целях финализации всех предшествующих договоренностей и подтверждения утраты силы ранее имевших место переписок, обсуждений и других согласований. Оговорку об исчерпывающем характере договора можно распространить и на заверения. И это не будет лишним. Пока не сформировалась правоприменительная практика, никто не даст однозначный ответ, как посмотрит суд на заверения, которые давались до подписания договора, но тоже в письменной форме. Тем более, что конкретики на счет формы дачи заверений нет в 431.2 ГК РФ, а риск предъявления претензий к письменным заверениям, не получившим отражения в итоговом договоре по сделке, есть.

Несмотря на то, что положения гражданского законодательства РФ о заверении об обстоятельствах () относительно недавно появились в правовой плоскости, данные правила пользуются широкой популярностью в деловом сообществе. Объясняется это, прежде всего, тем, что они позволяют минимизировать риски одной из сторон при недобросовестном поведении другого участника (других участников), а также в случае, когда лицо ограничено во времени и не успевает убедиться в правомерности заявляемой противоположной стороной информацией, имеющей основополагающее значение при принятии решения о заключении, исполнении или прекращении договора.

Так, какие же аспекты института заверения об обстоятельствах следует помнить, при его использовании?

Во-первых, законодатель не устанавливает требования к форме выражения заверений. Поэтому они могут быть изложены как в документе, который подписывается несколькими участниками (договоре, протоколе и т.д.), так и в исходящем непосредственно от стороны, гарантирующей наличие юридически значимого обстоятельства (письмо с предложением о сотрудничестве, переписка об условиях исполнения и т.д.) (). Важно, чтобы форма высказывания заверений позволяла определить от кого они исходят, их условия и удостовериться в подлинности их выдачи.

Во-вторых, следует учитывать последовательность оформления "бумаг", содержащих подтверждение о тех или иных моментах. Например, если изначально заверения были прописаны в протоколах на стадии переговоров, которые впоследствии при подписании договора были признаны сторонами утратившими силу, то представляется, что вряд ли участник сделки, поверивший в приведенные ранее недостоверные гарантии, сможет ссылаться на них при защите своих интересов. Чтобы избежать таких неблагоприятных последствий, следует зеркально отражать в договоре все заверения контрагента, озвученные на преддоговорном этапе и имеющие существенное значение.

В-третьих, помимо императивного правила о возможности взыскания с контрагента, давшего заверения недостоверного характера об обстоятельствах, сыгравших решающую роль для заключения, исполнения или прекращения договора, убытков, причиненных такими действиями, стороны могут предусмотреть иное последствие. В частности, законодатель наделяет правом вместо механизма возмещения убытков установить в договоре ответственность в виде уплаты неустойки (). Поскольку в законодательстве РФ отсутствуют какие-либо предписания на этот счет, то в соглашении можно прописывать, как единый размер неустойки за нарушение любого из приведенных участником заверения, так и различный для каждого в отдельности.

В-четвертых, одновременно с требованием о возмещении убытков или взыскании неустойки сторона, "пострадавшая" вследствие недостоверного заверения контрагента, может отказаться от договора, если иное не предусмотрено соглашением сторон (). Данная норма носит диспозитивный характер, поэтому участники вправе при достижении соответствующего взаимного согласия либо исключить ее применение, либо установить отличное от указанного правила условие (например, ограничить действие этого правомочия, назвав определенные случаи) ().

В-пятых, заверение лица относительно отказа от права на односторонний отказ от договора, прямо предусмотренного в нем, не является заверением об обстоятельствах по смыслу п. 1 ст. 431.2 ГК РФ ().

В-шестых, по общему правилу контрагент, высказавший недостоверные заверения, может быть привлечен к ответственности только тогда, когда противоположная сторона докажет, что он знал о ее намерении полагаться на них, или имел разумные основания исходить из такого предположения.Однако, в отношениях, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, корпоративным договором, договором об отчуждении долей, акций в уставном капитале хозяйствующего общества презюмируется обратное, если иное не установлено соглашением участников гражданского оборота. (). Поскольку норма диспозитивная и процесс доказывания об осведомленности относительно выше обозначенного обстоятельства сопряжен с определенными сложностями, лицу, которому "выдаются" гарантии, следует не допускать в такого рода договорах оговорок, исключающих применение данного положения либо устанавливающего условие о необходимости достоверности гарантий, при недоказанности иного.

В-седьмых, институт заверения об обстоятельствах введен в действие с 1 июня 2015 года (п. 1 ст. 2 Федерального закона от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ ). По правоотношениям, возникшим до вступления в силу названного закона, правила применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу ().

Резюмируя вышеизложенное, хотелось бы отметить, что институт заверения об обстоятельствах регламентируется достаточным количеством диспозитивных норм, позволяющих перетягивать "чашу весов" в нужную сторону. Поэтому следует более аккуратно относиться как преддоговорным, так и договорным гарантирующим высказываниям.

Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) часть 1 от 30.11.1994 N 51-ФЗ ().
Статья 431-2. Заверения об обстоятельствах

1. Сторона, которая при заключении договора либо до или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения (в том числе относящихся к предмету договора, полномочиям на его заключение, соответствию договора применимому к нему праву, наличию необходимых лицензий и разрешений, своему финансовому состоянию либо относящихся к третьему лицу), обязана возместить другой стороне по ее требованию убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку.

Признание договора незаключенным или недействительным само по себе не препятствует наступлению последствий, предусмотренных абзацем первым настоящего пункта.

Предусмотренная настоящей статьей ответственность наступает, если сторона, предоставившая недостоверные заверения, исходила из того, что другая сторона будет полагаться на них, или имела разумные основания исходить из такого предположения.

2. Сторона, полагавшаяся на недостоверные заверения контрагента, имеющие для нее существенное значение, наряду с требованием о возмещении убытков или взыскании неустойки также вправе отказаться от договора, если иное не предусмотрено соглашением сторон.

3. Сторона, заключившая договор под влиянием обмана или существенного заблуждения, вызванного недостоверными заверениями, данными другой стороной, вправе вместо отказа от договора (пункт 2 настоящей статьи) требовать признания договора недействительным (статьи 179 и 178).

4. Последствия, предусмотренные пунктами 1 и 2 настоящей статьи, применяются к стороне, давшей недостоверные заверения при осуществлении предпринимательской деятельности, а равно и в связи с корпоративным договором либо договором об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества, независимо от того, было ли ей известно о недостоверности таких заверений, если иное не предусмотрено соглашением сторон.

В случаях, предусмотренных абзацем первым настоящего пункта, предполагается, что сторона, предоставившая недостоверные заверения, знала, что другая сторона будет полагаться на такие заверения.

(Статья 431-2 введена Федеральным законом от 8 марта 2015 г. N 42-ФЗ — Собрание законодательства Российской Федерации, 2015, N 10, ст. 1412)

Судебная практика по применению положений о заверениях об обстоятельствах (ст. 431.2 ГК РФ), введенных в Гражданский кодекс Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ, только начинается складываться. Пожалуй, основной вопрос - насколько заверения об обстоятельствах освобождают контрагента от проявления должной осмотрительности в проверке этих обстоятельств. Не всегда позиция судей является однозначной: в некоторых случаях можно говорить о том, что выводы судов нивелируют значимость института заверений.

1. Сторона, которая обнаружила (могла обнаружить) недостоверность заверений до заключения договора, в дальнейшем утрачивает право ссылаться на недостоверность таких заверений

Стороны заключили договор купли-продажи акций. При заключении договора продавец предоставил покупателю ряд заверений, в том числе о том, что имущество общества - эмитента акций не находится в залоге. Между тем в действительности почти все имущество общества на дату заключения договора было заложено в пользу банка. В связи с недостоверностью заверений, предоставленных продавцом, покупатель обратился в суд с иском о взыскании неустойки .

В суде первой инстанции выяснилось, что на момент заключения договора истец знал о залоге имущества общества, акции которого он приобретал. В итоге суды отказали покупателю в иске, сформулировав при этом несколько правовых позиций:

(1) предоставление информации об отсутствии залога не может рассматриваться как предоставление недостоверного заверения, поскольку покупатель имел возможность самостоятельно проверить наличие (отсутствие) обременения;

(2) учитывая, что покупатель знал о наличии залога, включение в договор заверения об отсутствии залога свидетельствует о злоупотреблении правом со стороны покупателя.

Рассмотрим отдельно каждый из указанных выводов.

(1) Сторона не вправе ссылаться на недостоверность предоставленного ей заверения, если она при заключении договора могла проверить наличие (отсутствие) обременений самостоятельно.

Данный вывод судов представляется спорным. Сложно найти сколько-нибудь веские основания для того, чтобы ограничить применение института заверений только теми случаями, когда информация, включаемая в заверения, полностью недоступна другой стороне.

Во-первых, даже если данная информация доступна другой стороне, такой доступ, как правило, сопряжен с определенными издержками. В рассматриваемом деле полная проверка на предмет наличия (отсутствия) обременений заняла бы у покупателя немало времени и повлекла бы расходы на оплату услуг юристов. Безусловно, такая проверка со стороны покупателя крайне желательна, в особенности при заключении крупных сделок (в рассматриваемом деле стоимость акций составила около 200 млн руб.). Однако отсутствие подобной проверки едва ли может служить основанием для того, чтобы полностью отказывать покупателю в судебной защите.

Во-вторых, представляется, что смысл института заверений заключается не только в выравнивании информированности сторон, но и в перераспределении рисков между ними. Одна из сторон (в нашем случае продавец) добровольно соглашается нести ответственность, если предоставленные ею заверения окажутся недостоверными. Другая сторона (в нашем случае покупатель) исходит из достоверности заверений и соглашается на заключение сделки на определенных условиях (в нашем случае по цене, рассчитанной исходя из того, что имущество общества не является предметом залога). Есть ли основания у суда вмешиваться в подобные договоренности сторон? На наш взгляд, по общему правилу таких оснований нет.

(2) Сторона не вправе ссылаться на недостоверность предоставленного ей заверения, если она знала о такой недостоверности на момент заключения договора.

С данным выводом судов сложно не согласиться.

Смысл предоставления заверений заключается в том, что сторона, изначально не располагающая информацией об обстоятельствах, важных для заключения и исполнения договора (как правило, по объективным причинам), получает такую информацию от другой стороны. Иными словами, сторона, которой предоставлены заверения, нуждается в защите именно потому, что она является менее информированной. В противном случае основания для судебной защиты такой стороны отпадают.

Более того, как справедливо заметили суды при рассмотрении настоящего дела, принятие стороной договора заверений, которые заведомо для нее являлись недостоверными, свидетельствует о злоупотреблении правом (тем более что проект договора готовил именно покупатель - лицо, которому были предоставлены заверения). Получается, что покупатель включил в договор заверение продавца об отсутствии залога с единственной целью - взыскать в последующем с продавца неустойку в связи с предоставлением продавцом недостоверного заверения. Подобные действия стороны договора, безусловно, должны влечь за собой отказ в судебной защите.

Исходя из этого в данном конкретном случае с выводом судов об отказе в иске следует согласиться. Вместе с тем вызывает сомнения позиция суда о том, что судебная защита распространяется лишь на те заверения, достоверность которых контрагент не может проверить самостоятельно. Хочется надеяться, что такое узкое применение норм о заверениях не станет общим правилом при рассмотрении судами аналогичных споров.

2. Сторона, предоставившая недостоверное заверение, не несет ответственности по ст. 431.2 ГК РФ, если она не исходила из того, что другая сторона будет полагаться на такие заверения

Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 20.07.2017 № 10АП-8959/2017 по делу № А41-21587/14

В рамках процедуры банкротства был заключен договор купли-продажи жилого помещения с победителем торгов (истцом). При заключении договора конкурсный управляющий должника (ответчиком) предоставил сведения об отсутствии ареста в отношении отчуждаемого жилого помещения. Истец, подписав указанный договор купли-продажи, еще до госрегистрации перехода права собственности продал данное жилое помещение. Впоследствии выяснилось, что на проданное помещение наложен арест, который явился препятствием для исполнения истцом договора купли-продажи с третьим лицом. В итоге истец понес убытки в виде двойной суммы задатка и упущенной выгоды. Посчитав, что данные убытки возникли вследствие ненадлежащего исполнения конкурсным управляющим своих обязанностей, истец обратился в суд с требованием о взыскании соответствующих денежных сумм.

Отказывая в удовлетворении требований, суды двух инстанций указали на следующие основания:

(1) отсутствует виновное бездействие конкурсного управляющего, так как (а) при проведении инвентаризации имущества должника после признания его банкротом в правоподтверждающих документах в отношении недвижимого имущества должника отсутствовали сведения об арестах или иных обременениях, а законодательство о банкротстве не предусматривает обязанности конкурсного управляющего провести дополнительную проверку этих сведений; (б) в нарушение п. 1 ст. 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» арест на данное помещение не был снят регистрирующим органом с введением конкурсного производства, в связи с чем конкурсный управляющий обратился в данный орган с письмом, а после получения отказа - с иском в суд о снятии ареста, который был удовлетворен. На основании этого суды пришли к выводу об отсутствии виновного бездействия конкурсного управляющего;

(2) договор купли-продажи, по которому истец приобрел помещение, является незаключенным, так как в силу п. 2 ст. 558 ГК РФ договор продажи жилого дома, квартиры, части жилого дома или квартиры подлежит госрегистрации и считается заключенным с момента регистрации. Соответственно, если госрегистрация не была осуществлена, значит, и договор не считается заключенным;

В рассматриваемом случае специальная норма (п. 4) не подлежит применению, поскольку отсутствуют указанные выше условия ее применения (в частности, деятельность арбитражного управляющего по смыслу действующего законодательства не является предпринимательской) . Следуя такой логике, нормы об ответственности в силу ст. 431.2 ГК РФ неприменимы к ответчику, который не знал (и не должен был знать) о недостоверности заверений на момент совершения сделки .

3. Отсутствие в договоре заверений об обстоятельствах может рассматриваться судом как дополнительное доказательство неосмотрительности стороны

Стороны заключили договор купли-продажи нежилого помещения. На момент совершения сделки продавец (ответчик) владел также и соседним помещением, через которое осуществлялся проход в продаваемое помещение. Впоследствии ответчик продал соседнее помещение другому покупателю, который ограничил проход истца через свое помещение. Истец вынужден был заключить договор аренды с собственником другого соседнего помещения и, как следствие, нести расходы для обеспечения доступа к своему помещению. В этой связи истец обратился в суд с требованием к продавцу об уменьшении покупной цены, рассчитанной как разница между договорной покупной ценой и рыночной ценой, установившейся после затруднения доступа, в связи с сокрытием продавцом дефекта.

Суды трех инстанций отказали в удовлетворении исковых требований, сославшись на следующее.

При заключении договора купли-продажи истец ознакомился с техническим планом, а следовательно, имел представление, что доступ в приобретаемое им жилое помещение возможен исключительно через соседнее помещение, которое на момент заключения договора принадлежало ответчику. Более того, истец не предусмотрел в договоре с ответчиком, например, договорной сервитут, который сохранялся бы даже со сменой собственника соседнего помещения, или не потребовал от ответчика предоставления заверений о том обстоятельстве, что ответчик не будет отчуждать соседнее помещение в пользу третьих лиц. В этой связи суд указал, что, не настаивая на обременении соседнего помещения, истец как профессиональный участник хозяйственного оборота, осуществляющий предпринимательскую деятельность, принял на себя риски последствий последующего отчуждения ответчиком соседнего помещения, которое может повлечь ограничение доступа к его недвижимости.

Данный вывод суда в части, касающейся заверений об обстоятельствах, представляется законным и обоснованным. Более того, такой вывод еще раз подчеркивает природу института заверений как способа перераспределения рисков.

С появлением в российском праве норм о заверениях у сторон появилась дополнительная возможность подтвердить в рамках договора свою должную осмотрительность, включив в текст те или иные заверения, и тем самым переложить риски на контрагента. Соответственно, отсутствие заверения указывает на согласие стороны принять на себя и нести риски, связанные с недолжной степенью своей осмотрительности.

4. Поведение стороны договора, на протяжении длительного времени производящей оплату по договору и не направляющей претензий в адрес другой стороны, свидетельствует о надлежащем исполнении обязательств другой стороной договора (в том числе о предоставлении ею достоверных заверений)

Два общества заключили договор на поставку программного обеспечения и предоставление права использования компьютерных программ, а также сертификатов на техническую поддержку. При этом поставщик предоставил покупателю заверения о том, что он обладает всеми правами и разрешениями, необходимыми для передачи покупателю прав на программное обеспечение. Однако, по мнению покупателя, указанные заверения оказались недостоверными: поставщик не получал указанные права и не передавал их покупателю. В связи с этим покупатель обратился к поставщику с иском о взыскании убытков. Размер убытков покупатель рассчитал как общую стоимость прав на программы и сертификатов на техподдержку, которые были переданы ему поставщиком.

Суды трех инстанций отказали в удовлетворении иска, указав в том числе на следующее.

Во исполнение условий договора сторонами был подписан акт приема-передачи прав на программы и товарная накладная на передачу сертификатов на техподдержку. Документы о передаче программы были подписаны без каких-либо замечаний и возражений со стороны истца. Более того, после подписания этих документов истец в течение трех лет производил платежи в пользу ответчика. Все это однозначно свидетельствует о том, что права на программы были получены истцом. При этом на протяжении всего периода использования (более четырех лет) истец не обращался к ответчику с какими-либо жалобами на функционирование программ или на работу службы поддержки.

Подход судов в рассматриваемом деле представляется нам обоснованным. Подчеркнем, что факт исполнения ответчиком ряда спорных обязательств уже был установлен судами в других делах. Тем не менее вывод судов в этом деле зависел от фактических обстоятельств.

Представим себе, например, другую ситуацию: ответчик не передал истцу часть программ. В свою очередь, истец подписал акты приема-передачи в отношении всего пакета программ, после чего произвел оплату. Недостоверность заверений ответчика истец обнаружил лишь через несколько лет (например, неполный пакет программ оказался несовместимым с новой операционной системой, которую установил истец). Справедливо ли в этом случае отказывать истцу в защите только по этой причине? Представляется, что нет.

Таким образом, хотя выводы судов в настоящем деле являются обоснованными, проецировать их на другие споры, связанные с заверениями об обстоятельствах, следует с осторожностью. Кроме того, в данном деле суд посчитал, что положения ст. 431.2 ГК РФ не подлежат применению, так как договор заключен до внесения изменений в ГК РФ.

Вопрос о правильности применения судом норм Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» об ответственности конкурсного управляющего в рамках данного Обзора не рассматривается.