Конспекты юриста. Проблемы поддержания государственного обвинения в суде первой инстанции лукожев хусен манаевич Поддержание государственного обвинения
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОГО И ОРГАНИЗАЦИОННО-МЕТОДИЧЕСКОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ОДДЕРЖАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБВИНЕНИЯ ГРУППОЙ ПРОКУРОРОВ
С.П. ЩЕРБА, Н.Н. ФЕДЯКОВ
В действующем уголовно-процессуальном законодательстве РФ закреплено общее, декларативное положение о возможности поддержания государственного обвинения несколькими прокурорами, а также замены прокурора в случае, если в ходе судебного разбирательства обнаружится невозможность его дальнейшего участия в рассмотрении уголовного дела (ч. 4 ст. 246 УПК).
Однако при этом в УПК и в других нормативных правовых актах не регламентирован ни процессуальный статус группы прокуроров и ее членов, ни порядок поддержания в суде государственного обвинения несколькими прокурорами, ни механизмы (процедуры) замены прокурора при установлении невозможности его дальнейшего участия в судебном разбирательстве в качестве государственного обвинителя.
В связи с этим в практической деятельности прокуроров, участвующих в разбирательстве уголовных дел в суде, все чаще возникают проблемы, которые требуют принятия законодательных и организационно-методических мер по их разрешению.
Безусловно, при поддержании государственного обвинения группой прокуроров год от года накапливается позитивный опыт реализации этой важной функции прокуратуры, однако он не восполняет пробелы в уголовно-процессуальном законе и не имеет надлежащего организационно-методического обеспечения и распространения.
В Приказе Генерального прокурора РФ от 25 декабря 2012 г. N 465 "Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства" предусмотрены возможность создания группы прокуроров для поддержания государственного обвинения, право прокурора, которому поручена организация поддержания обвинения, определить состав и старшего группы. Тем не менее в Приказе детально не прописаны основания для формирования группы прокуроров по поддержанию государственного обвинения, правовые формы ее создания и деятельности, порядок реформирования в случае обнаружения невозможности участия члена группы в дальнейшем рассмотрении уголовного дела и другие процедурные вопросы.
Между тем изучение опыта поддержания государственного обвинения группой прокуроров, наблюдение за участием прокуроров в судебном разбирательстве уголовных дел в различных регионах России показали, что требуется в нормативном порядке урегулировать и разрешить следующие проблемные ситуации.
Прежде всего, в УПК и в нормативных правовых актах Генерального прокурора РФ необходимо однозначно и четко определить, в каких случаях и по каким категориям преступлений государственное обвинение могут или должны поддерживать несколько прокуроров. Полагаем, что в целях эффективного и рационального использования сил и средств государственных обвинителей нецелесообразно создавать группы прокуроров по всем многоэпизодным, многотомным уголовным делам, а также по всем уголовным делам о преступлениях, отнесенных к категориям тяжких и особо тяжких, если один опытный и высококвалифицированный прокурор может успешно и профессионально реализовать в суде функцию и полномочия государственного обвинителя.
В то же время в практике государственных обвинителей встречаются уголовные дела о преступлениях, относящихся к категории средней тяжести, при рассмотрении которых в судах возникают сложности, связанные со значительным объемом доказательной базы, с большим числом подсудимых, потерпевших и свидетелей, а также со множеством эпизодов совершенных деяний, вменяемых как всем участникам преступлений, так и персонально каждому подсудимому.
В практическом плане не разрешен и организационный вопрос о том, в каком порядке и кем должно приниматься решение о создании группы прокуроров для поддержания государственного обвинения.
В названном Приказе Генерального прокурора РФ от 25 декабря 2012 г. N 465 установлено, что решение о создании группы прокуроров принимает прокурор, которому поручена организация поддержания государственного обвинения, однако при этом не сказано ничего о порядке создания такой группы и, соответственно, о ее составе.
Возникают следующие принципиальные вопросы: 1) какой должен быть состав создаваемой группы прокуроров; 2) могут ли в этой группе участвовать только прокуроры, поддерживающие государственное обвинение, либо в состав ее участников могут быть включены прокуроры, осуществляющие надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и предварительного следствия на всех стадиях досудебного производства по уголовному делу.
Не менее значимы и вопросы о том, кто из прокуроров должен руководить группой государственных обвинителей, каким образом назначается руководитель группы прокуроров в случаях, когда необходимо соблюсти требования УПК о подсудности уголовных дел - старшим группы назначается прокурор подразделения государственных обвинителей краевого, областного уровня или же прокурор территориальной прокуратуры.
Правовая неопределенность есть и в порядке участия группы прокуроров на предварительном слушании уголовных дел, поступивших в суд. Основания для проведения предварительного слушания определены в ч. 2 ст. 229 УПК. Однако в ее нормативных положениях не указано, кто со стороны обвинения участвует в этой стадии: руководитель группы прокуроров, либо все ее участники, либо отдельные члены группы по решению руководителя.
Проблемным остается и вопрос об отводе участников группы прокуроров в досудебной стадии и при рассмотрении уголовного дела в суде.
В ст. ст. 62 и 66 УПК закреплены общие основания и порядок отвода прокурора. Однако в нормативных положениях этих статей УПК не определен порядок отвода одного или нескольких участников группы прокуроров. При этом в законе нет конкретных указаний на то, кем принимается решение об отводе участника группы прокуроров - происходит ли отвод (замена) одного прокурора или же осуществляется замена всей группы прокуроров.
Такая же процессуальная неопределенность существует и относительно стадии судебного разбирательства уголовных дел. В законе не установлен порядок замены во время судебного заседания одного из членов группы прокуроров либо руководителя группы прокуроров в случае возникновения уважительной на то причины, будь то болезнь, ежегодный отпуск, командировка, увольнение, перевод в другой орган прокуратуры и др. Ответа на вопрос о том, кем в этих случаях принимается решение о замене прокурора и кто включается в конкретной ситуации в группу прокуроров, в законе нет.
В УПК и в названном Приказе Генерального прокурора РФ не регламентирован порядок замены члена группы прокуроров, который не явился в судебное заседание по неуважительной причине. И это при том, что неявка без уважительной причины прокурора - члена группы прокуроров влечет отложение слушания дела на новое рассмотрение, что ведет к нарушению разумных сроков уголовного судопроизводства, а также препятствует доступу граждан к правосудию, гарантированному Конституцией РФ.
В связи с этим уместно обратиться к опыту решения такого вопроса в зарубежных странах.
Например, практика Республики Молдова и других государств - участников СНГ движется по пути рассмотрения в таком случае уголовного дела без участия не явившегося без уважительной причины прокурора. В ч. 3 ст. 320 УПК Республики Молдова предусмотрено при этом наложение судебного штрафа на прокурора, который без уважительных причин не явился в судебное заседание, с уведомлением вышестоящего прокурора. Такое решение законодатель Молдовы мотивировал тем, что подобное поведение прокурора приводит к дополнительным судебным издержкам, которые, как правило, ложатся на плечи государства, а также к нарушению разумных сроков судопроизводства.
Практика поддержания государственного обвинения в суде по уголовным делам обусловливает необходимость детальной и четкой регламентации в УПК РФ порядка участия группы прокуроров в судебном следствии. Здесь существует комплекс нерешенных процессуально-правовых, тактических и этических вопросов:
1) кто из группы прокуроров - государственных обвинителей должен излагать представленное подсудимому обвинение и каким должен быть порядок предъявления обвинения (ст. 273 УПК);
2) каким должен быть порядок представления доказательств стороной обвинения в случаях, если государственное обвинение осуществляет группа прокуроров (ст. 274 УПК);
3) каким должен быть порядок допроса подсудимого группой прокуроров - стороной обвинения, если в уголовном деле участвуют несколько подсудимых (ч. 4 ст. 274 УПК);
4) кто из членов группы прокуроров, представляющих сторону обвинения, вправе заявлять суду ходатайство об изменении порядка допроса нескольких подсудимых (ч. 5 ст. 275 УПК).
Как видно, все перечисленные и другие процессуальные правила и процедуры не определены в УПК. Между тем в состязательном уголовном процессе (ст. 15 УПК) они имеют существенное значение для суда и стороны обвинения, но особенно для стороны защиты - подсудимого, его законного представителя и адвоката при определении тактики защиты и допроса доверителя в ходе судебного следствия.
С учетом общепризнанных международных стандартов объективности, беспристрастности и справедливости деятельности прокурора в уголовном процессе требуют процессуального разрешения вопросы о том, кто и какое решение должен принять в случае несогласия одного члена или группы прокуроров с мнением руководителя группы относительно спорных вопросов, в том числе о виновности (невиновности) подсудимого в инкриминируемом деянии, о наличии в его деяниях признаков конкретного состава преступления, о достаточности (недостаточности) доказательств для осуждения или оправдания лица.
В ст. 17 УПК закреплена обязанность каждого прокурора оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, и руководствоваться при этом законом и совестью.
Применительно к обсуждаемой теме императивное требование ст. 17 УПК о том, что прокурору необходимо руководствоваться законом, не вызывает каких-либо серьезных затруднений в практике поддержания государственного обвинения группой прокуроров.
Однако в УПК нет каких-либо нормативных правил о том, как реализовать внутреннее убеждение и руководствоваться совестью членам группы прокуроров в случаях, если у них между собой возникли разногласия и коллизии при оценке совокупности доказательств и принятии решений по уголовному делу. Между тем порядок разрешения разногласий в группе прокуроров по спорным материально-правовым и процессуальным вопросам имеет принципиальное значение для стороны обвинения и стороны защиты.
Полагаем, что с учетом фундаментальных принципов уголовного судопроизводства в УПК необходимо установить четкие и однозначные правила и процедуры относительно следующих действий и решений:
1) как поступить в случае, если члены группы прокуроров на основе совокупности доказательств пришли к выводу о невиновности подсудимого, а руководитель группы - о его виновности, либо мнения группы участников по этому вопросу разделились;
2) какова должна быть позиция стороны обвинения в случае, если члены группы пришли к выводу о необходимости назначения подсудимому одного вида и размера наказания, а руководитель группы прокуроров не согласен с их мнением или наоборот;
3) каким должен быть порядок выступления нескольких прокуроров в прениях сторон;
4) кто из группы прокуроров может воспользоваться правом на реплику и выступить с ней: руководитель группы или любой член группы прокуроров стороны обвинения;
5) кто из группы прокуроров вправе сформулировать и представить в письменном виде предложения по разрешению судом вопросов, перечисленных в п. п. 1 - 6 ч. 1 ст. 299 УПК: руководитель или любой участник группы прокуроров стороны обвинения.
Чрезвычайно важным и необходимым является порядок обжалования приговора суда первой инстанции в случаях, когда один или несколько членов группы прокуроров, поддерживавших обвинение, не согласны с приговором суда, а руководитель группы считает его законным, обоснованным и справедливым, или наоборот.
В УПК не содержится каких-либо правил о том, кто готовит апелляционное представление в случае, если группа прокуроров или отдельные ее члены не согласны с приговором суда, и кто подписывает указанное представление: руководитель группы или же все ее участники.
В свете изложенного представляется возможным сделать бесспорный вывод о том, что в практике поддержания государственного обвинения группой прокуроров возникли проблемные вопросы, каждый из которых должен разрешаться на основе нормативных положений УПК и организационно-распорядительных документов Генеральной прокуратуры РФ с учетом современных разработок в науке уголовно-процессуального права.
Полагаем, что в настоящее время в целях организационно-методического обеспечения поддержания государственного обвинения группой прокуроров необходимо издание основополагающего приказа Генерального прокурора РФ, в котором будут детально регламентированы организационно-правовые, методические и нравственные процедуры участия группы прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами.
Очевидно, что проект такого приказа следует разработать при активном и непосредственном участии наиболее опытных и квалифицированных государственных обвинителей, а также ученых-процессуалистов, знания и опыт которых в этой сфере деятельности являются бесценными и выработаны в течение многих лет безупречной службы в органах прокуратуры РФ.
Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Уголовный процесс, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.
Хотелось бы рассмотреть вопрос о том, каким образом ведут себя прокуроры при заявлении стороной защиты ходатайств об исключении доказательств, полученных с нарушением закона, и каким образом они должны себя вести?
В соответствии с ч. 3 ст. 37 УПК РФ: «В ходе судебного производства по уголовному делу прокурор поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность».
В силу ч. 3 ст. 88 УПК РФ: «Прокурор, следователь, дознаватель вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству подозреваемого, обвиняемого или по собственной инициативе».
С учетом требований ч. 3 ст. 119 УПК РФ: «Правом заявить ходатайство в ходе судебного разбирательства обладает также государственный обвинитель».
Согласно Приказа Генерального прокурора РФ Чайка Ю.Я. № 136 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия: «1.9. Осуществляя надзор за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия, добиваться соблюдения требований ч. 3 ст. 7 и ст. 75 УПК РФ о недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением установленного законом порядка. 1.12. При утверждении обвинительного заключения изучать соответствие выводов следователя установленным в ходе расследования обстоятельствам дела, правильность квалификации содеянного, соблюдение уголовно-процессуальных норм при производстве следственных действий, соответствие имеющихся в деле процессуальных документов требованиям УПК РФ.
При выявлении в уголовном деле доказательств, полученных с нарушением норм уголовно-процессуального законодательства, в соответствии с ч. 3 ст. 88 УПК РФ выносить мотивированное постановление о признании таких доказательств недопустимыми и об исключении их из обвинительного заключения».
Как следует из постановления Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004г. № 13-П, прокурор, поддерживая обвинение от имени государства по уголовному делу, должен подчиняться предусмотренному УПК РФ порядку уголовного судопроизводства ч.2 ст. 1, следуя назначению и принципам уголовного судопроизводства, закрепленным кодексом. Онобязан всеми имеющимися в его распоряжении средствами обеспечить охрану прав и свобод человека и гражданина (ст.11), исходить в своей профессиональной деятельности из презумпции невиновности (ст. 14), обеспечивать обвиняемому право на защиту (ст. 16), в силу которых обвинение может быть признано обоснованным только при условии, что все противостоящие ему обстоятельства дела объективно исследованы и опровергнуты стороной обвинения.
Согласно ст. 40.4 Федерального закона от 17 января 1992г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» (Присяга прокурора): «Посвящая себя служению Закону, торжественно клянусь, свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, законы и международные обязательства Российской Федерации, не допуская малейшего от них отступления; непримиримо бороться с любыми нарушениями закона, кто бы их ни совершил, добиваться высокой эффективности прокурорского надзора и предварительного следствия; активно защищать интересы личности, общества и государства; чутко и внимательно относиться к предложениям, заявлениям и жалобам граждан, соблюдать объективность и справедливость при решении судеб людей».
В соответствии с Кодексом этики прокурорского работника (приказ Генерального прокурора РФ от 17.03.2010 г. № 144): «Прокурорский работник в служебной и во внеслужебной деятельности обязан 1.1. Неукоснительно соблюдать Конституцию Российской Федерации, Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации», федеральные конституционные законы и федеральные законы, а также иные нормативные правовые акты, нормы международного права и международных договоров Российской Федерации, руководствоваться правилами поведения, установленными настоящим Кодексом, Присягой прокурора (следователя), и общепринятыми нормами морали и нравственности, основанными на принципах законности, справедливости, независимости, объективности, честности и гуманизма. 2.1.2. Непримиримо борется с любыми нарушениями закона, кем бы они ни совершались, своевременно принимает эффективные меры к защите охраняемых законом прав и свобод человека и гражданина, а также интересов общества и государства, добивается устранения нарушений закона и восстановления нарушенных прав».
В соответствии со ст. 21 ч. 1 Федерального Закона «О прокуратуре РФ»: «Предметом надзора являются соблюдение Конституции Российской Федерации и исполнение законов, действующих на территории Российской Федерации, федеральными министерствами, государственными комитетами, службами и иными федеральными органами исполнительной власти, представительными (законодательными) и исполнительными органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, органами военного управления, органами контроля, их должностными лицами, а также органами управления и руководителями коммерческих и некоммерческих организаций».
Часть 2 ст. 50 Конституции РФ, при осуществлении правосудия, не допускает использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона.
Прокуратура Российской Федерации определила участие прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами как одно из приоритетных направлений в деятельности органов прокуратуры, прокурор в уголовном процессе является гарантом соблюдения прав и законных интересов лиц, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства.
По смыслу приведенных правовых норм, в случае выявления доказательств, полученных с нарушением закона, прокурор (государственный обвинитель) не вправе, а обязан признать данное доказательство недопустимым либо ходатайствовать об этом перед судом.
А если стороной защиты заявлено мотивированное и обоснованное ходатайство об исключении доказательств, то у прокурора не имеется законных оснований возражать против такого ходатайства.
При этом у прокурора имеется конституционная обязанность по исключению недопустимых доказательств.
Что же мы имеем в реальности?
При заявлении стороной защиты ходатайств об исключении дефектных доказательств, прокурор всегда возражает. В редких случаях соглашается, когда ставится вопрос об исключении малозначительного доказательства, не влияющего на доказанность вины подсудимого.
Если суд исключает доказательство или группу доказательств, что влечет изменение обвинения или чего хуже вынесение оправдательного приговора, то прокурор автоматически вносит кассационное представление на такой судебный акт.
Изучение автором более 300 судебных актов Верховного Суда РФ показало, что ни в одном случае государственный обвинитель не заявил ходатайства об исключении доказательств, полученных с нарушением закона, как — будто закон органами следствия и дознания никогда не нарушался, суды же по многим из этих дел признавали доказательства недопустимыми.
Примеров сказанному немало. Из практики Верховного Суда РФ:
Определение Кассационной палаты Верховного Суда РФ от 13 февраля 1996 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 8. с. 10-11 (Бюллетень Верховного Суда РФ, № 8, 1996г.).
Постановление № 969 п-02 по делу Протасова (Бюллетень ВС РФ № 12 декабрь 2003г., с.20)
Определение Верховного Суда РФ от 31 января 2006г.Дело N 30-Д05-08.
Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 18 августа 2004г. № 41-О 04-8СП(Бюллетень ВС РФ, № 1, январь 2006г., с.25)
Надзорное постановление Верховного Суда РФ от 11 декабря 2007г. № 89-Д07-30.
Кассационное определение Верховного Суда РФ от 18 апреля 2006г. Дело N 74-о06-4СП
Определение Кассационной палаты Верховного Суда РФ от 13 февраля 1996 г. по делу Каменева (Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996г.).
Определение Кассационной палаты Верховного Суда РФ от 14 июля 1999 г. (Бюллетень Верховного Суда РФ.2000.№5. с.3-5)
Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ 14 мая 1997. Бюллетень Верховного Суда РФ.№ 11. 1997г.
Постановление Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ № 232п2002 по делу Шенгафа. (Бюллетень ВС РФ, № 12, декабрь 2002г., с.10) и другие.
Если же кто-то имеет иную точку зрения, то пусть проанализирует деятельность любой из районных (городских) прокуратур России за последний год либо годы по следующим позициям: сколько мотивированных постановлений внес прокурор в следственный орган о признании доказательств, полученных с нарушением закона; сколько раз прокурор возвращал уголовное дело следователю в порядке ст.221 УПК РФ с указанием на допущенные нарушения при получении доказательств и самое главное: сколько раз в судах при рассмотрении дела по существу государственные обвинители заявляли ходатайства об исключении доказательств. Убежден, что статистика окажется достаточно убедительной и не в пользу прокурорских работников.
Противники высказанной точки зрения могут сделать ошибочный вывод: раз прокуроры о нарушениях не заявляют, значит, таких нарушений следственные органы не допускали.
Однако такой вывод может убедить только неискушенного слушателя. Судьи и представители стороны защиты ежедневно в судах сталкиваются с массовыми нарушениями УПК РФ со стороны следователей при получении доказательств.
Предполагается, что прокурором на стадии утверждения обвинительного заключения допустимость доказательств, имеющихся в уголовном деле, проверена и поэтому в ходе суда на нем лежит обязанность отстоять допустимость имеющихся в уголовном деле доказательств.
Между тем, в ходе судебного разбирательства могут быть вскрыты такие нарушения процессуальных норм, о которых прокурору при утверждении обвинительного заключения не могло быть известно либо которые прокурор попросту просмотрел. Прокурор по объективным причинам может не обнаружить недопустимые доказательства, так как составленные следователем и имеющиеся в деле документы должны быть проверены не путем их прочтения, а в результате непосредственного, всестороннего и объективного судебного разбирательства. Так, в уголовном деле может находиться протокол допроса свидетеля, оформленный с внешним соблюдением процессуальных норм и имеющий подписи допрашиваемого, но только в результате судебного исследования доказательств можно было обнаружить, что протокол подписан не допрашиваемым, а иным лицом, что и повлечет его исключение из доказательств.
Сложившаяся обвинительная позиция иногда объясняется ложно понятыми интересами состязательности сторон в суде: если защита что-то просит, то обвинение должно обязательно возражать.
Не учитывается, что в процессуальном положении защитника и прокурора имеются принципиальные отличия.
Если первый не вправе занимать по делу позицию вопреки воле своего доверителя (ст. 6 ч. 4 п. 3 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ») даже независимо от законности осуществляемого уголовного преследования, то последний, т.е. прокурор, свою процессуальную позицию должен строить строго в соответствии с предписаниями закона, он не вправе согласно ч. 3 ст. 37 УПК РФ поддерживать незаконное или необоснованное обвинение.
Однако на практике мы сталкиваемся с ситуациями, когда государственный обвинитель старается не занимать позицию вопреки воле прокурора, утвердившего обвинительное заключение.
К сожалению, именно усилиями государственного обвинения восполняются недопустимые доказательства и нейтрализуются последствия допущенных нарушений.
Так, нередко государственные обвинители пытаются допросами свидетелей (сотрудников милиции, понятых и т.д.) восполнить то, что не было отражено в протоколах следственных или процессуальных действий.
В этой связи представляет интерес позиция Верховного Суда РФ, изложенная в кассационном определении от 18 апреля 2006 г. № 74-о06-4СП: «Доводы кассационного представления о том, что следователь прокуратуры мог бы пояснить суду, желал ли А. в момент получения от него объяснений воспользоваться услугами защитника и разъяснялось ли ему право иметь защитника на стадии проверки сообщения о преступлении, обоснованными признать нельзя. Указание о разъяснении прав подозреваемому или обвиняемому лицу, согласно требованиям уголовно-процессуального закона, должно содержаться в протоколах соответствующих следственных действий, составленных лицом, производящим допрос лица».
В связи с изложенным, основываясь на сложившейся судебной практике, вынуждены констатировать, что прокурорские работники чаще всего не выполняют свои процессуальные обязанности и препятствуют стороне защиты и суду в реализации важного конституционного положения об исключении недопустимых доказательств. Делают они это по вполне понятым причинам: интересы поддержания обвинения чаще превалируют над интересами соблюдения законности.
Сами прокурорские работники в этом не повинны, они вынуждены так поступать, опасаясь персональной ответственности за результаты рассмотренных дел. Ведь ходатайство об исключении доказательств, полученных с нарушением закона, заявленное прокурором, будет удовлетворено судом, что может привести в дальнейшем либо к отказу от поддержания обвинения либо к вынесению оправдательного приговора.
Поэтому заявленные стороной защиты ходатайства об исключении доказательств, государственные обвинители воспринимают не как обычные процессуальные действия, а как угрозу их (прокуроров) привлечения к дисциплинарной ответственности, и не удивительно, что они возражают.
Такая практика поведения прокуроров доказывает, что созданная законодателем система функционирования стороны обвинения требует принципиально новых подходов. Станет возможным вернуть прокуратуру в правовое поле в том случае, если исключение доказательств, отказ от обвинения, изменение обвинения, вынесение оправдательного приговора не будет восприниматься как чрезвычайная ситуация, требующая обязательного наказания виновных лиц.
Нвер ГАСПАРЯН,
адвокат, член квалификационной комиссии АП Ставропольского края
Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы - Воронин Олег Викторович
Поддержание прокурором государственного обвинения представляет собой отдельную функцию прокуратуры , носящую производный от реализации уголовного преследования характер. Этот вид деятельности реализуется в канве общего уголовного преследования , осуществляемого прокурором . Вместе с тем как отдельное направление деятельности прокуратуры поддержание государственного обвинения характеризуется наличием самостоятельного содержания, пределами и субъектным составом. Содержание образует деятельность государственного обвинителя , направленную на публичное утверждение в уголовно-процессуальном порядке о совершении лицом деяния, запрещенного уголовным законом. Как самостоятельный вид процессуальной деятельности она возникает с момента утверждения прокурором обвинительного заключения (акта) и заканчивается вступлением приговора в законную силу. Исключительными субъектами реализации функции государственного обвинения выступают прокурор , его заместители и помощники, имеющие право реализовывать указанные полномочия в соответствии с требованиями действующего уголовно-процессуального закона.
Похожие темы научных работ по праву, автор научной работы - Воронин Олег Викторович
-
Прокурорское уголовное преследование в различных стадиях и производствах отечественного уголовного процесса
2013 / Воронин Олег Викторович -
Классификация полномочий прокурора в суде по уголовным делам
2019 / Тугутов Булат Анатольевич, Прушинский Дмитрий Иванович -
Некоторые вопросы уголовно-процессуальных функций по УПК Украины 2012 г.
2014 / Гловюк Ирина Васильевна -
Проблемы правового регулирования отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения
2012 / Королев Г. Н. -
Некоторые проблемы законодательной регламентации процессуального статуса государственного обвинителя
2013 / Лесик Дмитрий Владимирович -
Устранение коррупциогенных факторов в уголовно-процессуальном законе путем ведомственного нормотворчества
2017 / Королёв Г.Н. -
Уголовное преследование как одно из основных направлений деятельности органов прокуратуры Российской Федерации, Кыргызской Республики и Республики Таджикистан
2015 / Александрова Ольга Юрьевна -
Правовые связи надзорного типа в уголовно-процессуальных правоотношениях с участием прокурора
2017 / Макаренко Максим Анатольевич -
Государственное обвинение в системе уголовно-процессуальных функций
2019 / Исаенко Вячеслав Николаевич -
Роль прокурора в Сингапуре
2016 / Реховский Александр Федорович, Замараева Ирина Евгеньевна
On the question of recognition of state prosecution support as a separate function of the present-day Russian Prosecution Office
The support of state prosecution by the prosecutor presents a separate function of the Prosecutor "s Office and has a secondary as compared with the realization of criminal prosecution character. This type of activity is realized within the frame of general criminal prosecution performed by a prosecutor . As a separate direction of the activity of the Prosecutor "s Office the support of state prosecution is characterized by the presence of its own content, limits and subjective body. The content is the activity of a state prosecutor aimed at a public statement in the criminal procedural order about the committing by a person of an act prohibited by the criminal law. As a separate type of procedural activity it comes into being from the moment of confirming of an indictment by a prosecutor and ends when the sentence comes into legal force. The exclusive subjects realizing the function of state prosecution are the prosecutor , his deputies and assistants having the right to realize the mentioned powers in accordance with the requirements of current criminal procedural law.
Текст научной работы на тему «К вопросу о признании поддержания государственного обвинения в качестве отдельной функции современной Российской прокуратуры»
О.В. Воронин
К ВОПРОСУ О ПРИЗНАНИИ ПОДДЕРЖАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБВИНЕНИЯ В КАЧЕСТВЕ ОТДЕЛЬНОЙ ФУНКЦИИ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ПРОКУРАТУРЫ
Поддержание прокурором государственного обвинения представляет собой отдельную функцию прокуратуры, носящую производный от реализации уголовного преследования характер. Этот вид деятельности реализуется в канве общего уголовного преследования, осуществляемого прокурором. Вместе с тем как отдельное направление деятельности прокуратуры поддержание государственного обвинения характеризуется наличием самостоятельного содержания, пределами и субъектным составом. Содержание образует деятельность государственного обвинителя, направленную на публичное утверждение в уголовно-процессуальном порядке о совершении лицом деяния, запрещенного уголовным законом. Как самостоятельный вид процессуальной деятельности она возникает с момента утверждения прокурором обвинительного заключения (акта) и заканчивается вступлением приговора в законную силу. Исключительными субъектами реализации функции государственного обвинения выступают прокурор, его заместители и помощники, имеющие право реализовывать указанные полномочия в соответствии с требованиями действующего уголовнопроцессуального закона.
Ключевые слова: функции прокуратуры, уголовное преследование, поддержание государственного обвинения, прокурор, государственный обвинитель.
Пункт 22 ст. 5 УПК РФ устанавливает, что под обвинением понимается утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного Уголовным кодексом, выдвинутое в порядке, установленным уголовнопроцессуальным законом. В свою очередь, п. 6 ст. 5 УПК РФ закрепляет, что государственным обвинителем является поддерживающее обвинение от имени государства должностное лицо прокуратуры. Часть 2 ст. 35 Закона о прокуратуре определяет, что, осуществляя уголовное преследование в суде, прокурор выступает в качестве государственного обвинителя.
Поддержание государственного обвинения, так же как и уголовное преследование, можно рассматривать в двух смыслах: как отдельную процессуальную деятельность, осуществляемую прокурором-обвинителем, и в качестве отдельной функции прокуратуры.
Выделение поддержания государственного обвинения в качестве самостоятельного вида уголовно-процессуальной прокурорской деятельности в современной науке не вызывает возражений. Действующее уголовнопроцессуальное законодательство также содержит отдельную совокупность норм, позволяющих обособить данный вид прокурорской деятельности. Однако обособление поддержания государственного обвинения в качестве отдельной функции прокуратуры поддерживается не всеми учеными. По мнению одних, данная деятельность не имеет самостоятельного функционального содержания и осуществляется в рамках реализации функции уголовного преследования, другие полагают, что она укладывается в рамки осуществле-
ния функции участия в рассмотрении дел судами. Такому пониманию способствуют отдельные нормы действующего законодательства. К примеру, положения ч. 1 ст. 20 УПК РФ прямо устанавливают, что уголовное преследование включает в себя обвинение. В свою очередь, ч. 2 ст. 35 Закона о прокуратуре, раскрывая соотношение деятельности государственного обвинителя и уголовного преследования, помещает эти нормы в раздел «Участие прокурора в рассмотрении дел судами».
Поддержание государственного обвинения представляет собой отдельную функцию прокуратуры, но, в отличие от уголовного преследования, имеет производный от него характер. Эта деятельность удовлетворяет критериям выделения основных направлений, касающимся нормативного закрепления, распространенности в общем объеме прокурорской деятельности, отражения социального предназначения прокурорских органов, а также наличия продолжительных национально-исторических традиций своей реализации. Более того, ее присущность прокуратуре позволила в определенный период рассматривать этот вид деятельности в качестве самостоятельного критерия при дифференциации различных типов организации и осуществления прокурорского уголовного преследования, отдельно выделяя прокурорское обвинительное преследование, именуемое в настоящее время поддержанием государственного обвинения. Кроме того, в советской уголовно-процессуальной науке термин «обвинение» полностью вытеснил понятие «уголовное преследование», либо, по мнению ряда ученых, использовался в основном как его синоним . Такому положению вещей способствовал УПК РСФСР 1960 г., определявший уголовно-процессуальную деятельность советской прокуратуры как реализацию государственного обвинения, а не уголовного преследования.
Согласно международным стандартам, определяющим общие начала прокурорской деятельности в уголовном судопроизводстве, основным предназначением прокурора в уголовном процессе является публичное (открытое в интересах общества и государства) обеспечение применения норм уголовного права, предполагающих реализацию уголовно-правовых санкций. Главными направлениями достижения данной задачи являются уголовное преследование, поддержание государственного (публичного) обвинения и в некоторых случаях надзор и руководство досудебным процессом подготовки материалов для последующего судебного разбирательства. При этом ключевым становится поддержание публичного обвинения в суде. Этот вид деятельности выделяется отдельно во всех национальных моделях организации прокурорской деятельности и, как следствие, отражается на уровне международноправовых принципов в качестве имманентного или универсального признака прокурорской деятельности в уголовном процессе .
В литературе обоснованно подчеркивается, что поддержание публичного обвинения является основным видом прокурорской деятельности в уголовном судопроизводстве состязательного и смешанного типов. Применительно к этим видам процессов приоритетное значение поддержания обвинения среди прочих видов прокурорской деятельности вытекает из правообеспечительного (правозащитного) предназначения современного уголовного судопроизводства и его построения на началах разграничения основных процес-
суальных функций и предоставления равных процессуальных возможностей. При этом насколько последовательно воплощены эти принципы, настолько обособлена функция поддержания обвинения от прочей прокурорской уголовно-процессуальной деятельности.
В правовых исследованиях справедливо отмечается, что на определенном историческом этапе развития уголовного судопроизводства обособление официальной обвинительной деятельности и возложение ее на должностных лиц прокуратуры позволило выделить отдельный вид государственного должностного обвинения - прокурорское обвинение - и рассматривать его в качестве определяющего вида деятельности прокуратуры в уголовном судопроизводстве смешанного и состязательного типов . Этот вид деятельности, в отличие от прочих, оставался неизменным, несмотря на исторические изменения видов и типов процесса, что позволяет предположить наличие историко-правовых предпосылок для обособления его в качестве отдельной функции прокуратуры.
Поддержание прокурором государственного (публичного) обвинения выделяется в отдельную функцию прокуратуры во всех современных моделях устройства и деятельности прокуратуры. Независимо от того, выступает прокурор в роли «блюстителя законности», «обвинителя» или «представителя правосудия», он продолжает осуществлять поддержание государственного (публичного) обвинения, что, в свою очередь, служит дополнительным основанием рассмотрения этой функции как одного из главных направлений ее деятельности.
Помимо традиционных критериев, позволяющих рассматривать деятельность, связанную с поддержанием государственного обвинения, в качестве отдельной функции, обособление этого направления на подобном уровне вытекает из целей проводимой судебно-следственной реформы и самого содержания прокурорского обвинения.
Повышение значения функции уголовного преследования в деятельности прокуратуры как результат судебной реформы при последующей ликвидации прокурорского следствия (и процессуального руководства следствием) придает прокурорской деятельности, направленной на поддержание государственного обвинения, самостоятельность. Размежевание следственной и обвинительной власти обусловливает институциональное и функциональное обособление прокурорской обвинительной деятельности в форме отдельной функции. Правовым основанием служит наличие отдельного института правовых норм, регулирующих уголовно-процессуальную деятельность по поддержанию обвинения.
Поддержание государственного обвинения хотя и осуществляется в канве общего прокурорского уголовного преследования, вместе с тем существенным образом отличается от прочей преследовательской деятельности. Семантический смысл преследования заключается в изобличении, то есть в отыскании и подтверждении причастности к совершенному деянию, в свою очередь, обвинение означает публичное вменение в вину, открытое предписание кому-либо вины в ранее обнаруженном деянии. На аналогичных позициях стоит современный законодатель, понимая под уголовным преследованием процессуальную деятельность, осуществляемую стороной обвинения в целях изо-
бличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления (п. 55 ст. 5 УПК РФ), а под обвинением - утверждение о совершении преступления конкретным лицом (п. 22 ст. 5 УПК РФ).
В литературе были сделаны выводы о логическом и правовом различии уголовного преследования и поддержания обвинения как отдельных процессуальных явлений в зависимости от момента их возникновения, субъектного состава и содержания процессуальной деятельности .
В уголовном процессе под поддержанием обвинения принято понимать процессуальную деятельность обвинителя , обвинительный тезис, поддержание обвинения в суде , совокупность процессуальных действий и решений, направленных на изобличение лица в совершении преступления , требование о признании обвиняемого виновным , доказанное утверждение о совершении преступления конкретным лицом , процессуальную деятельность по утверждению виновного характера действий лица, совершившего деяние, запрещенное уголовным законом .
Вместе с тем не всякая обвинительная деятельность входит в содержание уголовного преследования и поддержания государственного обвинения. Уголовное преследование включает в себя обвинительную деятельность, осуществляемую только государственными органами и должностными лицами, и не охватывает частное обвинение. В нашем случае к обвинительной деятельности, осуществляемой публичными лицами, относится поддержание прокурором государственного обвинения.
Как отдельный вид деятельности поддержание государственного обвинения характеризуется такими сущностными признаками, свойственными в целом прокурорской деятельности, как публичный (официальный), открытый и правовой характер. Специфика же заключается в том, что она осуществляется в судебном порядке и направлена на получение судебной правовой оценки предварительных выводов о виновности лица в совершении инкриминируемого ему органами уголовного преследования уголовно наказуемого деяния. Другими словами, если в ходе досудебного производства прокурор выступает единственным должностным лицом, правомочным придать деятельности иных органов и должностных лиц окончательный характер уголовного преследования путем утверждения результатов их предварительной изобличительной деятельности, то в ходе поддержания государственного обвинения он выступает в роли стороны, доказывающей перед судом правомерность своего утверждения о совершении лицом преступления и требующей окончательного применения уголовно-правовой нормы.
Таким образом, существуют концептуальные и правовые предпосылки обособления процессуальной деятельности, связанной с поддержанием государственного обвинения, из прочей уголовно-процессуальной деятельности, образующей уголовное преследование, на высоком теоретическом уровне. Приведенные аргументы также заставляют исключить этот вид деятельности из содержания функции участия прокурора в рассмотрении дел судами. Вместе с тем производный от уголовного преследования характер поддержания государственного обвинения не позволяет рассматривать эту деятельность в качестве самостоятельной функции. Любопытно, что в советской науке про-
курорского надзора поддержание обвинения также рассматривалось некоторыми учеными в качестве отдельной, но производной от прокурорского надзора функции. По мнению сторонников этой концепции, при участии прокурора в судебном разбирательстве уголовного дела функция надзора за точным исполнением законов трансформировалась в функцию обвинения . В этой связи с учетом требований современного законодательства и обозначенных правовых традиций представляется, что данное направление прокурорской деятельности более правильно определять в качестве отельной производной от уголовного преследования функции отечественной прокуратуры.
Будучи функцией прокуратуры, поддержание государственного обвинения имеет свои субъектный состав, содержание и пределы.
Согласно уголовно-процессуальному законодательству функцию поддержания государственного обвинения осуществляет специальный субъект -государственный обвинитель, которым в соответствии с п. 6 ст. 5 УПК РФ может быть только должностное лицо органа прокуратуры. В этой связи следует критически отнестись к высказываемым предложениям о расширении субъектного состава государственной обвинительной деятельности путем распространения полномочий по поддержанию государственного обвинения на иных должностных лиц и органы, не входящих в прокурорскую систему.
Должностными лицами прокуратуры, могущими выступать в качестве государственных обвинителей, являются прокуроры, а также их заместители и помощники. Наиболее спорная фигура - помощник прокурора. По мнению одних ученых, это должностное лицо обладает всеми полномочиями прокурора, включая право поддерживать государственное обвинение. Другие полагают, что помощники прокурора не вправе принимать участие в уголовном судопроизводстве, в том числе поддерживать обвинение, поскольку не обладают всей полнотой прокурорской власти, включая право утверждать обвинительное заключение или акт. С учетом сложившейся практики в настоящий момент более предпочтительной представляется первая позиция, однако в перспективе заслуживают внимания также предложения о нормативном разграничении полномочий прокуроров и иных должностных лиц прокуратуры, в том числе касающихся рассматриваемого права.
Традиционно в уголовном процессе понятие «обвинение» рассматривается в двух смыслах: материалом и процессуальном. В материально-правовом под ним понимаются уголовный иск , формулировка обвинения в соответствии с определенной нормой уголовного закона , вмененная обвиняемому в вину совокупность общественно опасных и противоправных фактов ; в процессуальном - обвинительная деятельность, представляющая собой, как отмечалось выше, утверждение о совершении преступления конкретным лицом.
Превалирование публичного начала в отечественном судопроизводстве, и в частности в осуществлении обвинительной деятельности, не позволяет рассматривать обвинение в качестве уголовного иска. Организация и осуществление поддержания государственного обвинения на началах централизации и единоначалия также не способствуют развитию представлений об исковой природе обвинительной деятельности. С учетом требований действующего
законодательства и существующих правовых традиций под обвинением в материально-правовом смысле следует понимать формулировку о нарушении запретов, установленных уголовным законом, а в процессуальном - публичное утверждение уполномоченным лицом в порядке, установленном уголовно-процессуальном законом, о совершении лицом деяния, нарушившего указанный запрет. Таким образом, реализация прокурором процессуальной деятельности, направленной на публичное утверждение в уголовнопроцессуальном порядке о совершении лицом деяния, запрещенного уголовным законом, образует уголовно-процессуальное содержание функции поддержания государственного обвинения.
Вопрос о пределах осуществления прокурором обвинительной деятельности достаточно дискуссионен. Одни ученые считают, что государственное обвинение проявляется на стадии предварительного расследования с момента утверждения обвинительного заключения (акта), другие - с момента привлечения лица в качестве обвиняемого . Третьи полагают, что прокурор начинает выполнять функцию государственного обвинителя в начальной стадии судебного разбирательства . Высказываются также идеи о том, что начальным моментом прокурорской обвинительной деятельности является рассмотрение уголовного дела по существу в суде первой инстанции.
С учетом современного уровня развития общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства, требований международных стандартов, регулирующих уголовное преследование и обвинительную деятельность прокуратуры, национальных правовых традиций, начальным моментом прокурорской обвинительной деятельности следует считать утверждение обвинительного заключения (акта). После утверждения обвинительного заключения (акта) прокурорское уголовное преследование осуществляется в форме обвинительной деятельности. При этом в стадии подготовки к судебному разбирательству прокурор осуществляет функцию уголовного преследования в форме обвинения, а в суде первой инстанции и вышестоящих судах - в форме поддержания обвинения. Таким образом, утверждение прокурором предварительных результатов расследования, с одной стороны, служит формой реализации функции уголовного преследования, с другой - начальным моментом осуществления обвинительной функции. В этой связи абсолютно оправданной представляется позиция о поддержании обвинения как одной из форм осуществления уголовного преследования в судебных стадиях уголовного процесса .
Исследуя функциональное содержание прокурорской деятельности в уголовном судопроизводстве, некоторые ученые приходят к выводу о невозможности логического разграничения основных функций прокурора, в частности уголовного преследования и обвинительной деятельности применительно к досудебной части уголовного судопроизводства. Поддерживая идеи о практической нецелесообразности формального разделения указанных направлений, тем не менее считаем, что логически указанную деятельность все же можно разделить. Осуществление прокурором полномочий, предоставленных ему для решения вопроса по поступившему от следователя (дознавателя) уголовного дела (ст. 221, 226 УПК РФ), можно условно отнести к полномочиям, реализуемым в рамках уголовного преследования. В свою оче-
редь, процессуальные возможности, реализация которых возможна после утверждения заключения (акта), - к полномочиям, направленным на осуществление обвинительной деятельности. В этой связи представляется обоснованной позиция о том, что утверждение прокурором обвинительного заключения (акта) являет собой завершающий этап досудебного уголовного преследования и начальный этап возбуждения государственного обвинения .
По мнению большинства ученых, реализация прокурорской обвинительной функции заканчивается вступлением приговора в законную силу. Такой подход представляется оправданным и соответствующим действующему законодательству, так как позволяет, с одной стороны, включить в ее содержание поддержание государственного обвинения в суде первой инстанции и при апелляционном пересмотре, с другой - исключить участие прокурора в прочих контрольно-проверочных производствах. В этой связи следует критически отнестись к идеям о реализации прокурором функции поддержания государственного обвинения в кассационном и надзорном производствах, а также при рассмотрении и разрешении вопросов, возникающих при исполнении приговора. При этом также едва ли можно согласиться с мнением о реализации прокурором в стадии исполнения приговора последствий обвинительной деятельности, направленной на применение уголовно-правовых норм, регулирующих отбывание наказания.
Литература
1. АширбековаМ.Т. О соотношении понятий «обвинение» и «уголовное преследование» // Пятьдесят лет кафедре уголовного процесса УрГЮА (СЮИ): Материалы Междунар. науч.-практ. конф. Екатеринбург, 2005.С. 56-58.
2. Баев О.Я. Прокурор как субъект уголовного преследования. М.: Юрлитинформ, 2006. 144 с.
3. Давыдов П.М. Обвинение в советском уголовном процессе. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1974. 136 с.
4. Додонов В.Н., Крутских В.Е. Прокуратура в России и за рубежом. М.: Норма, 2001. 192 с.
5. КаревД.С. Советский уголовный процесс. М.: Госюриздат, 1968. 450 с.
6. Муравьев Н.В. Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности: пособие для прокурорской службы. Т. 1: Прокуратура на Западе и в России. М.: Университетская типография: Страст. бул., 1889. 556 с.
7. Полянский Н.Н. К вопросу о юридической природе обвинения перед судом // Правоведение. 1960. № 1. С. 112-114.
8. Полянский Н.Н. Очерки общей теории уголовного процесса. М.: Право и Жизнь, 1927. 127 с.
9. Ривлин А.Л. Общественное обвинение в суде // Сов. государство и право. 1960. № 9. С. 12-16.
10. Строгович М.С. Уголовное преследование в советском уголовном процессе. М.: Изд-во АН СССР, 1951. 191 с.
11. Строгович М.С. Уголовный процесс. М.: Изд-во МЮ СССР, 1946. 316 с.
12. Сухарева Н.Д. О понятии «уголовного преследования» // Российский следователь. 2002. № 10. С. 24-26.
13. Ульянов В.Г. Государственное обвинение в российском уголовном судопроизводстве: дис. ... д-ра юрид. наук. Краснодар., 2002. 390 с.
14. Фаткуллин Ф.Н. Обвинение и судебный процесс. М.: Наука, 1946. 172 с.
15. Халиулин А.Г. Осуществление функции уголовного преследования прокуратурой России. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. 224 с.
16. Чеканов В.Я. Прокурорский надзор в уголовном судопроизводстве. Саратов: Изд-во СГУ, 1972. 186 с.
17. Чельцов-Бебутов М.А. Советский уголовный процесс. Харьков: Юридическое издательство Наркомюста УССР, 1929. 337 с.
18. Шпилев В.Н. Содержание и формы уголовного судопроизводства. Минск: Изд-во БГУ им. Ленина, 1974. 141 с.
19. Элькинд П.С. Сущность советского уголовно-процессуального права. Л.: Изд-во ЛГУ, 1963. 172 с.
20. Якубович Н. А. Процессуальные функции следователя // Проблемы предварительного следствия в советском уголовном судопроизводстве: сборник научных трудов. М.: Изд-во Все-союз. ин-та по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1980. С. 1532.
51. Поддержание прокурором государственного обвинения в суде, структура обвинительной речи прокурора.
Государственный обвинитель - должностное лицо органа прокуратуры, поддерживающее от имени государства обвинение в суде по уголовному делу (п. 6 ст. 5 УПК РФ).
В ходе судебного производства по уголовному делу прокурор поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность. Прокурор вправе в порядке и по основаниям, которые установлены УПК РФ, отказаться от осуществления уголовного преследования с обязательным указанием мотивов своего решения (ст. 37 УПК РФ).
В Российской Федерации функции государственного обвинителя выполняют помощники, старшие помощники, заместители прокурора, а также сам прокурор.
Задача государственного обвинителя в уголовном судопроизводстве - ориентировать суд на вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора, как того требует УПК РФ. Участие в судебном разбирательстве государственного обвинителя обязательно (ч. 1 ст. 246 УПК РФ), при этом, по уголовным делам частного обвинения (ч. 2 ст. 20 УПК РФ) вместо государственного обвинителя в судопроизводстве участвует частный обвинитель, имеющий отличный от государственного обвинителя процессуальный статус - статус потерпевшего (ст. 42 УПК РФ).
В соответствии с требованиями УПК РФ, государственный обвинитель представляет суду доказательства и участвует в их исследовании, излагает суду свое мнение по существу обвинения, а также по другим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, высказывает суду предложения о применении уголовного закона и назначении подсудимому наказания. Кроме того, прокурор предъявляет или поддерживает предъявленный по уголовному делу гражданский иск, если этого требует охрана прав граждан, общественный или государственных интересов.
Если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает суду мотивы отказа. Также, до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора, государственный обвинитель может изменить обвинение в сторону смягчения (ст. 246 УПК РФ).
До вступления приговора суда в законную силу прокурор вправе принести на него представление (кассационное или апелляционное), а в случае подачи кассационной или апелляционной жалобы другими участниками процесса - внести возражения на соответствующую жалобу.
Обвинительная речь - речь прокурора в судебных прениях. Обвинительная речь представляет собой одну из основных разновидностей судебной речи.
В обвинительной речи поддерживается государственное обвинение, содержится анализ собранных по делу доказательств, высказываются соображения о квалификации преступления, мере наказания и иным вопросам, имеющим значение для вынесения законного и обоснованного приговора.
Назначение - показать суду, участникам судебного разбирательства, публике всю опасность содеянного подсудимым, причины, в силу которых совершено преступление, правильно оценить личность подсудимого.
Общие особенности
Специфическая правовая направленность (доказывание, обоснование наличия факта преступления и виновности подсудимого)
Приоритетный характер во временнóм отношении (Обвинительная речь предваряет речь защитника)
Четкое обозначение структуры самой речи
Системность
Регламентированность уголовно-процессуальным законом
Композиционная структура
В настоящее время в теории судебной речи существуют два варианта композиционной структуры:
В первом выделяются следующие структурные элементы: 1) вступление; 2) изложение состава преступления; 3) анализ и оценка добытых судом доказательств по делу; 4) квалификация преступления; 5) характеристика личности подсудимого, его отношения к содеянному преступлению, характеристика мотивов, причин и условий совершения его; 6) предположения относительно ответственности подсудимого.
Во втором: 1) вступительная часть; 2) изложение обстоятельств дела; 3) оценка доказательств, исследованных в ходе судебного следствия; 4) юридическая квалификация преступления; 5) характеристика подсудимого; 6) предложения о виде и размере наказания, об удовлетворении гражданского иска, соображения о возмещении материального ущерба и др.; 7) анализ причин и условий совершения преступления; 8) заключение.
SUPPORT OF STATE ACCUSATION IN VARIOUS JUDICIAL SITUATIONS
Marina Balalaeva
associate Professor, Candidate of Legal Sciences
Russia, Nizhny Novgorod
Alina Churbanova
student 2 of the master"s degree course Nizhny Novgorod Institute of Management Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation,
Russia, Nizhny Novgorod
АННОТАЦИЯ
Статья посвящена различным судебным ситуациям, с которыми может столкнуться государственный обвинитель в судебном процессе. Автор приводит рекомендации по решению проблемных ситуаций поддержания государственного обвинения.
ABSTRACT
The article is devoted to various judicial situations that a public prosecutor may face in a lawsuit. The author gives recommendations on solving problem situations in support of public prosecution.
Ключевые слова: государственное обвинение; судебные ситуации; прокурор.
Keywords: public prosecution; judicial situations; prosecutor.
«Уголовное преследование, то есть процессуальная деятельность стороны обвинения, направленная на изобличение подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления,» является одним из основных направлений деятельности органов прокуратуры.
Поддержание государственного обвинения в суде есть доведение уголовного преследования лица, которому предъявлено обвинение в совершении преступления, до конечной стадии уголовного процесса, и представляет собой регламентированную уголовно-процессуальными нормами деятельность, осуществляемую стороной обвинения в специфических условиях судебного разбирательства.
Не только на предварительном следствии, но и в судебном процессе возникают различные ситуации, влияющие на процесс доказывания. Если при расследовании ситуации чаще всего возникают из-за дефицита информации, то в судебных стадиях причины несколько иные. Корчагин А.Ю. к основным факторам относит изменение объема доказательств или какой-либо иной информации на различных этапах судопроизводства .
Перестроение доказательственной базы может выражаться как в количественных, так и в качественных изменениях, которые могут определенным образом повлиять на объем предъявляемого обвинения и привести к изменению первоначальной позиции государственного обвинителя.
Прогнозируя возникновение подобных и других ситуаций, государственный обвинитель должен заранее условно определить предельную границу сокращения доказательственной базы, ее минимальный объем, необходимый суду для постановления обвинительного приговора.
Основой поддержания государственного обвинения выступают материалы предварительного расследования, которые и предопределяют пределы доказывания прокурором обвинения в суде. Поступление какой-либо новой информации требует от прокурора быстрого пересмотра сложившейся модели обвинения с учетом вновь появившихся данных.
Как свидетельствует практика, такие данные появляются уже в рамках предварительного слушания, где сторона защиты, согласно ст. 235 УПК, заявляет ходатайство об исключении отдельных доказательств.
По данным Кисленко С.Л к подобному приему защиты прибегают 13% адвокатов, 51% - заявляют такие ходатайства уже в стадии судебного разбирательства .
Столь редкие заявления ходатайств о признании доказательств недопустимыми в процессе предварительного слушания объясняется тем, что сторона защиты рискует преждевременно раскрыть информацию до начала судебного разбирательства по существу, а также, в случае признания доказательств недопустимыми у государственного обвинителя есть время для восполнения пробелов в доказательственной базе и возможность компенсировать утраченные доказательства.
Кроме того, ч.7 ст.235 УПК предусмотрена возможность повторно ходатайствовать перед судом о признании допустимыми доказательств, ранее исключенных, при рассмотрении уголовного дела по существу. Этот прием охотно использует сторона защиты. В таком случае для прокурора единственным способом управления вновь поступающей информацией будет наличие временного ресурса для ее анализа и сопоставления с иными имеющимися в деле источниками.
Исходя из этого, целесообразнее государственному обвинителю возражать против удовлетворения подобных ходатайств по причине того, что сведения, на которые ссылается сторона защиты в обоснование ходатайства, в суде еще не исследованы.
Так, 9 ноября 2007 г. Краснодарский краевой суд отклонил ходатайство защиты об исключении нескольких доказательств причастности Сергея Цапка к убийству 12 человек в Кущевке, полученных, по мнению адвокатов, с помощью пыток. В ходе процесса адвокат Цапка заявил, что во время допросов и очных ставок того пытали, а также вводили психотропные вещества, чтобы добиться от него признательных показаний. Гособвинение, как и суд, сочло ходатайство преждевременным, так как те доказательства, о которых говорил адвокат, в суде еще не исследовались .
Также особого внимания заслуживает метод прогнозирования судебных ситуаций как неотъемлемая часть подготовки к поддержанию государственного обвинения.
Действительно, знание материалов расследования существенно помогает государственному обвинителю смоделировать возможные ситуации поведения стороны защиты.
Чаще всего отклоненные следователем ходатайства на предварительном расследовании повторно заявляются защитниками в ходе судебного разбирательства. Знание и обобщение подобной практики поможет прокурору своевременно предвидеть ситуации, которые могут возникнуть в рамках судебного разбирательства.
Зачастую обвинение в суде поддерживают прокуроры, которые не надзирают за предварительным расследованием и не утверждают обвинительные заключения, обвинительные акты. И, к сожалению, «редко кто из обвинителей, изучив дело, затем обращается к следователю с вопросами, какие еще «подводные течения» могут выявиться при рассмотрении дела в суде; какие есть шероховатости; кто из участников процесса ненадежен в своих показаниях и может их изменить; под чьим, по мнению следователя, влиянием может такое изменение произойти и т.д.» .
Исходя из этого защитники в ходе судебного разбирательства в выигрышном положении и «бьют» именно на незнание стороной обвинения некоторых ситуаций, имевших место при расследовании уголовного дела, но не обозначенных в обвинительном заключении либо в обвинительном акте.
Необходимо устранить подобную негативную практику, это поможет государственному обвинителю избежать тактических ошибок в судебном исследовании доказательств.
Немаловажное значение при проверке источников информации (особенно вновь появившихся в деле) приобретает взаимодействие государственного обвинителя с иными органами уголовного преследования.
Оперативные сотрудники могут оказывать содействие государственному обвинителю в проверке доказательств, самостоятельно представленных стороной защиты в суде.
По мнению Абдулаева Я.Д. с помощью проведения различных оперативно-розыскных мероприятий можно выяснить, каким-образом защитник получил представленные в суде сведения, информацию о личных данных свидетеля защиты, его прошлой жизни, об отношениях, сложившихся с участниками процесса .
Так, например, П. обвинялся в самоуправстве. Автомобиль П. столкнулся с автомобилем, которым управлял С. Считая С. виновным в ДТП, П. как бы в порядке возмещения причиненного ему вреда, применив к С. физическое насилие, демонтировал в его машине автомагнитолу, две акустические колонки и уехал с места происшествия. Защитник П. заявил ходатайство в суде - допросить супругов В. как очевидцев ДТП. Они подтвердили, что П. насилия над С. не учинял, а автомагнитолу и две колонки С. отдал добровольно. Они также утверждали, что до появления в местной газете объявления о ДТП они П. не знали и впервые увидели его в суде. Обвинитель по делу достоверность показаний В. не проверил. Прокурор округа, будучи неудовлетворенным поддержанием обвинения по делу, возбудил дело по факту лжесвидетельства. В результате проведенной проверки были получены от компании связи распечатки переговоров, согласно которым супруги В. были хорошо знакомы с П. и активно с ним общались за несколько дней до судебного заседания .
Надеюсь, что рассмотренные мною различные судебные ситуации помогут государственным обвинителям в качественном и профессиональном поддержании государственного обвинения при судебном рассмотрении уголовного дела для действенной защиты нарушенных прав граждан.
Список литературы:
- Абдуллаев Я.Д. Оперативно-розыскное обеспечение судебного разбирательства уголовных дел // Вестник Владимирского юридического института. - 2008. - №1. - С. 73 – 81.
- Адорно Т.В. К логике социальных наук // Вопр. философии. - 1992. - №10.- С. 76–86.
- Воробьев П. Ошибки сторон и суда глазами следователя // Законность. - 2007. №2. - С. 44.
- Гаврилов В.В. Слово государственному обвинителю: поддержание государственного обвинения в суде//Слово. -1998. - С. 41.
- Кисленко С.Л. Анализ информационного содержания судебной ситуации как определяющий фактор тактики поддержания государственного обвинения в суде // Законность. - 2015. - С.5.
- Корчагин А.Ю. Понятие судебной ситуации // Общество и право. - 2012. - №2. - С. 39.
- Мазюк Р.В. Возникновение, становление и развитие понятия «уголовное преследование» в российском уголовном судопроизводстве: учеб. пособие. - Иркутск: Издательство БГУЭП, 2007. - С.5.
- РИА НОВОСТИ: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ria.ru/incidents/20121109/910221366.html (дата обращения: 27.02.17).