Причинение вреда гражданину или юридическому лицу при осуществлении правосудия. Причинение вреда гражданину или юридическому лицу при осуществлении правосудия Гражданская ответственность судей

В рамках науки гражданского процессуального права уделено значительное внимание отдельным связанным с обсуждаемой проблемой институтам. Например, вопросу судебной ошибки.

Такое невнимание к существующей проблеме ответственности за неэффективное осуществление правосудия по гражданским делам со стороны науки гражданского процессуального права представляется неоправданным. Признание возможной ответственности, например, государства за вред, причиненный при осуществлении правосудия, уже само по себе свидетельствует о том, что его отправление не всегда осуществляется эффективно. Поэтому, если мы признаем важность эффективного отправления правосудия в России, мы должны признавать и возможность ответственности за неэффективное осуществление государством, а также судьей своей функции. Кроме того, механизм возмещения вреда, причиненного неэффективным отправлением правосудия, должен рассматриваться как составная часть эффективного гражданского судопроизводства, поскольку путем возмещения вреда также достигаются (пусть и косвенным путем) цели защиты прав и свобод субъектов, обратившихся за судебной защитой.

За совершение дисциплинарного проступка (под которым понимается нарушение норм закона "О статусе судей в Российской Федерации" и положений кодекса судейской этики (в настоящее время принят Кодекс чести судьи Российской Федерации)) судья по решению соответствующей квалификационной коллегии судей может быть привлечен к дисциплинарной ответственности. Мерами такой ответственности являются предупреждение и досрочное прекращение полномочий судьи.

При неэффективном отправлении правосудия может наступить уголовноправовая, гражданскоправовая, дисциплинарная ответственность. Что касается дисциплинарной ответственности судей, то эти вопросы урегулированы в Законе РФ "О статусе судей в Российской Федерации". Например, в 2001г. были прекращены полномочия 40 судей за совершение поступков, позорящих честь и достоинство судьи и умаляющих авторитет судебной власти. По данным Высшей квалификационной коллегии судей РФ, 23 % проступков выразилось в волоките с разрешением дел, 18 % - в других грубых нарушениях процессуального закона, 15,4 % - фальсификация судебных документов и т.д.

В соответствии со ст. 53 Конституции РФ "каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц".

Ответственность государства за вред, причиненный при осуществлении судьей гражданского судопроизводства, а, следовательно, и обязанность возместить такой вред, наступает согласно п. 2 ст. 1070 ГК РФ в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу. Правила п. 2 ст. 1070 ГК РФ применяются совместно с правилами ст. 1064 ГК РФ, устанавливающей общие основания ответственности за причинение вреда.

Как видно, в гражданском законодательстве закреплены нормы, помогающие правильно определить предмет доказывания и другие вопросы доказывания по делам о возмещении вреда, причиненного при отправлении правосудия.

Таким образом, лицу, обратившемуся в суд с иском о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями судьи при отправлении правосудия, необходимо доказать факт причинения ему вреда, размер причиненного вреда, незаконный (неправомерный) характер действий причинителя вреда, вину причинителя вреда и причинно-следственную связь между неправомерными действиями судьи и наступившим вредом. При этом вина судьи должна доказываться особым доказательством, специально оговоренном в законе, - вступившим в законную силу приговором суда в отношении судьи, причинившего вред при отправлении правосудия.

Хотя Конституция РФ устанавливает важную гарантию права любого лица (физического и юридического, российского или иностранного и т.д.) на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) государственных органов (к числу которых, безусловно, относятся и суды) и их должностных лиц (судей), гражданское законодательство в названном пункте ст. 1070 ГК РФ и его других статьях детализирует этот принцип, устанавливая общие и специальное условия для наступления деликтного обязательства. Поскольку в гражданском судопроизводстве (а иски о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями суда (судьи) рассматриваются в настоящее время по общим правилам искового судопроизводства) действует правило разграничения обязанности доказывания, согласно которому каждое лицо обязано доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается в обоснование своих требований и возражений, становится очевидным, что доказать требуемый состав деликтного обязательства практически невозможно. Поэтому можно говорить о том, что, введя такое специальное условие для наступления ответственности государства за вред, причиненный действиями судьи при отправлении правосудия, законодатель существенно ограничил практическую реализацию гарантии, закрепленной в ст. 53 Конституции РФ.

Постановление Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В.Богданова, А.Б.Зернова, С.И.Кальянова и Н.В.Труханова" позволяет сделать вывод о том, что неэффективное отправление правосудия по гражданским делам (как функции государства) может выражаться не только в вынесении неправосудного (незаконного) судебного акта, которым дело разрешается по существу. Неэффективное отправление правосудия может иметь место и при совершении судом иных действий, урегулированных гражданско-процессуальным законодательством, но которыми разрешаются лишь отдельные вопросы в рамках рассмотрения того или иного дела (обеспечение доказательств, направление процессуальных документов лицам, участвующим в деле), равно как и при несовершении необходимых действий в соответствии с требованиями процессуального закона - такое правонарушение принято называть бездействием - отказ в принятии мер по обеспечению иска, отказ в принятии искового заявления, длительное нерассмотрение дела и т.п.

Конституционный Суд Российской Федерации постановил, что положение, содержащееся в п. 2 ст. 1070 ГК Российской Федерации, согласно которому вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу, не противоречит Конституции РФ и применяется, если речь идет о возмещении вреда, причиненного вынесением судебного акта, которым спор разрешается окончательно и по существу. Если же вред причинен иными действиями (бездействием) суда (судьи), которыми спор по существу не разрешается, в том числе и при нарушении разумных сроков судебного разбирательства, отсутствие приговора в отношении виновного судьи не может служить основанием для отказа в возмещении государством такого вреда, но вина судьи может быть установлена соответствующим решением.

Подведомственность таких дел судам и арбитражным судам должна определяться по общим правилам разграничения подведомственности с учетом того, что спор о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями суда или судьи, носит экономический характер, поэтому подведомственность таких споров должна определяться и в зависимости от субъектного состава лиц, участвующих в деле, и с учетом новых правил подведомственности дел арбитражным судам по АПК РФ.

Но не принимать во внимание опасение о способности судов беспристрастно и объективно рассматривать названные дела также нельзя. Такое опасение может быть нейтрализовано ответственным подходом законодателя к определению судов, которым будет подсудно рассмотрение дел о возмещении вреда, причиненного при отправлении правосудия.

В настоящее время иски о возмещении вреда, причиненного неэффективным отправлением правосудия, предъявляются по общим правилам подсудности, поскольку специальные правила подсудности отсутствуют.

Самый "проблемный" вопрос, равно как и по всем делам по искам к государству о возмещении вреда, причиненного его государственными органами и их должностными лицами, - о надлежащем ответчике по делу. В соответствии со ст. ст. 1069, 1071 ГК РФ вред, причиненный незаконными действиями (бездействием) государственных органов и их должностных лиц подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, от имени которой выступают соответствующие финансовые органы. Даже профессиональные юристы испытывают порой затруднения в определении "соответствующего финансового органа", уполномоченного представлять интересы казны Российской Федерации, не говоря об обычных гражданах, не обладающих необходимыми юридическими познаниями. После принятия ГК РФ некоторое время суды в качестве ответчика по данной категории дел привлекали Министерство финансов РФ, вред возмещался за счет средств, выделенных Министерству финансов РФ из федерального бюджета. Однако принятый позднее ГК РФ Бюджетный Кодекс Российской Федерации в п. 10 ст. 158 установил, что по искам о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) государственных органов и их должностных лиц, от имени казны в суде выступает главный распорядитель бюджетных средств по ведомственной принадлежности. Указать "главного распорядителя" лицу, не знакомому с бюджетным устройством России опять же непросто, даже судьи иногда испытывают определенные затруднения в определении надлежащего ответчика по делу. Например, в системе арбитражных судов главным распорядителем выступает Высший Арбитражный Суд РФ, а в системе судов общей юрисдикции - Судебный Департамент при Верховном Суде РФ.

Высший Арбитражный Суд РФ при разрешении конкретных дел в порядке надзора неоднократно подчеркивал, что надлежащий ответчик по делу по иску к государству о возмещении вреда, причиненного неправомерными действиями государственных органов и их должностных лиц, должен определяться с учетом положений п. 10 ст. 158 БК РФ.

Отсутствие единой позиции высших судебных органов по вопросу о надлежащем ответчике по обсуждаемой категории дел приводит и противоречивости судебной практики. К примеру, иски о возмещении вреда, причиненного неправомерными действиями судебного пристава-исполнителя судами общей юрисдикции удовлетворяются за счет денежных средств, выделенных из федерального бюджета Министерству финансов РФ, а арбитражными судами - за счет денежных средств, выделенных Министерству юстиции РФ как главному распорядителю денежных средств по ведомственной принадлежности.

Согласно Федеральному закону от 30 апреля 2010 года N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" и статье 222.1 АПК РФ граждане Российской Федерации, иностранные граждане, лица без гражданства, российские, иностранные и международные организации, являющиеся в судебном процессе сторонами или заявляющими самостоятельные требования относительно предмета спора третьими лицами, взыскатели, должники, а в предусмотренных федеральным законом случаях также другие заинтересованные лица при нарушении их права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта, предусматривающего обращение взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, в разумный срок могут с соблюдением предусмотренной законом подведомственности обратиться в арбитражный суд с заявлением о присуждении компенсации за такое нарушение в порядке, установленном Федеральным законом "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" и процессуальным законодательством Российской Федерации.

Судебная защита прав и свобод человека и гражданина призвана служить наиболее эффективным средством восстановления нарушенных прав. Особая роль суда среди других средств правовой защиты личности получила закрепление во Всеобщей декларации прав человека 1948 г.: "Каждый человек имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случае нарушения его прав, предоставленных ему конституцией или законом".

В этой связи хотелось бы отметить давно возникшую необходимость законодательного урегулирования отношений в области гражданско-правовой ответственности судей за причиненный вред. Ведь в ходе обсуждения вопросов об установлении дисциплинарной ответственности судей, изменении порядка привлечения их к уголовной ответственности данная проблема практически не обсуждалась. Хотя ее возникновение было бы закономерным. Конституционным Судом Российской Федерации рассматривался вопрос о соответствии Конституции Российской Федерации п. 2 ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации. Принятие 25 января 2001 г. Постановления Конституционного Суда РФ № 1-П "По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова" было оценено как большой шаг к разрешению проблемы возмещения вреда, причиненного действиями (бездействием) суда. А обязательность постановлений Конституционного Суда Российской Федерации позволяла надеяться, что в ближайшее время будет создана необходимая законодательная база для реализации гарантированного права на получение полного возмещения вреда, причиненного судебной властью.

Общеизвестно, что судебные акты приводят к серьезным, порой необратимым последствиям в жизни людей, влияют на права и охраняемые законом интересы граждан и предприятий. Разумеется, высокий статус судьи предполагает непогрешимость его носителя. Однако же очевидно, что как бы ни был образован и опытен судья, он может в чем-то заблуждаться, чего-то не знать, иметь по конкретному вопросу свою позицию. Кроме того, имеющие место случаи недобросовестного отношения судей к своей работе, совершения должностных преступлений свидетельствуют о том, что судья как человек имеет право на ошибку. Вместе с этим суд как орган государственной власти, на наш взгляд, права на ошибку не должен иметь. Поскольку ошибки судей неизбежно влекут возникновение негативных последствий для кого-либо из участников процесса. Такие последствия могут выражаться в причинении вреда личности, имуществу, в нравственных переживаниях. Данный вред по общему правилу должен быть возмещен в полном объеме.

Исследователи проблемы единодушно отмечают, что современное законодательное регулирование значительно ограничивает, а правоприменительная практика фактически препятствует реализации гарантированного Конституцией Российской Федерации права на возмещение вреда, причиненного государственными органами, если речь идет об ответственности за вред, причиненный судьями при осуществлении своей профессиональной деятельности.

Несмотря на то, что нормы современного законодательства устанавливают порядок и основания ответственности государства за незаконные действия государственных органов, к числу которых, как мы знаем, относится и суд, именно в отношении судебной власти установлены существенные ограничения. Безусловно, такое положение обусловлено особым статусом судей в Российской Федерации, обладающих независимостью при принятии решений, и установление большего объема гражданско-правовой ответственности судей может вступить в противоречие с гарантиями их независимости. И все же в ходе изучения проблемы мы постараемся найти разумный компромисс и предложить выход, наиболее отвечающий интересам государства, призванного защищать права его граждан, с одной стороны, и обеспечить независимый и справедливый суд - с другой.

В сфере уголовного судопроизводства суду принадлежит исключительное право именем государства признать лицо виновным в уголовном преступлении, а также назначить ему уголовное наказание (ст. 49 Конституции Российской Федерации).

Только суду предоставлено право выносить решения, допускающие ограничение некоторых конституционных прав граждан. Кроме того, суд рассматривает жалобы на решения об избрании в качестве меры пресечения содержания под стражей или продление его сроков (ст. ст. 22, 23, 25 Конституции Российской Федерации). Суд осуществляет контроль по другим направлениям. Кроме того, некоторые процессуальные действия лицам, осуществляющим расследование, разрешено проводить только по решению суда, для получения которого им надлежит заблаговременно обратиться в суд с аргументированным ходатайством.

В ходе досудебного производства суд рассматривает жалобы на постановления дознавателя, следователя, прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, иные их решения, а также на их действия (бездействие), которые могут причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства.

Суд самостоятельно, независимо от кого бы то ни было, по своему внутреннему убеждению принимает решения по всем вопросам, возникающим при рассмотрении дела. Участвующие в судебных стадиях лица все свои действия совершают с разрешения суда и под его контролем.

Таким образом, как непосредственный участник процесса суд не застрахован от ошибок и нарушений. Однако абсолютно очевидно, что допущенные судом в данных сферах нарушения будут неотделимы от действий других участников уголовного или административного производства. Даже такое сугубо "судебное" правонарушение, как незаконное осуждение, - в значительной степени результат небрежно проведенного расследования, нежели умышленных действий судьи. Разумеется, нельзя исключать и вины судьи в таком деянии, именно на него возлагается обязанность полного и всестороннего исследования представленных доказательств и вынесения окончательного решения. Однако при отсутствии умысла со стороны судьи разделить степень вины между всеми участниками процесса практически невозможно. Поэтому в ходе изложения мы будем рассматривать незаконные действия судей в их единстве с действиями правоохранительных органов.

В соответствии с п. 2 ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи будет установлена приговором суда, вступившим в законную силу.

Очевидно, что указанные в п. 1 этой же статьи незаконные действия могут быть также совершены судьями и, следуя логике статьи, возникший вред будет возмещаться лишь при наличии приговора в отношении причинителя (судьи). Однако, учитывая особую значимость объекта посягательства в данном случае - личная свобода и неприкосновенность личности, законодатель установил исключение из такого правила. Поэтому в случае незаконного осуждения вред будет возмещен на основании объективных обстоятельств. Доказательством противоправности и основанием ответственности будут служить полная или частичная отмена вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращение уголовного дела по реабилитирующим основаниям.

На наш взгляд, не стоит полностью отказываться от конструкции ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации. Вместе с тем желательно изменение п. 1 ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации таким образом, чтобы им охватывались, во-первых, все случаи незаконного задержания, заключения под стражу и содержания под стражей (ст. 301 Уголовного кодекса Российской Федерации).

Во-вторых, применение принудительных мер медицинского характера (ст. ст. 21 и 99 Уголовного кодекса Российской Федерации) явно затрагивает конституционное право на личную неприкосновенность. Поэтому исключение такого вида мер принуждения из списка установленных п. 1 ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации неоправданно. Такое положение должно быть исправлено законодателем, а случаи незаконного применения принудительных мер медицинского характера включены в перечень противоправных действий, гражданско-правовая ответственность за которые наступает независимо от вины должностных лиц правоохранительных органов и суда.

Что касается положений гл. 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, то она прямо отсылает нас к Гражданскому кодексу Российской Федерации, который, в свою очередь, в ст. 1070 уточняет, что вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, возмещается в порядке, установленном законом. Отдельного федерального закона, регламентирующего только порядок возмещения вреда, в нашей стране до сих пор нет.

Возмещение имущественного и морального вреда согласно ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации производится независимо от вины должностных лиц. Однако действующие законодательные акты Российской Федерации позволяют в этом усомниться.

Для наступления гражданско-правовой ответственности в рассматриваемом нами случае не имеет значения: причинен ли вред в результате виновных или безвиновных нарушений уголовно-процессуальных норм или действиями, совершенными в точном соответствии с предписаниями уголовно-процессуального закона, также не является определяющим, какова правовая природа возникшего деликтного отношения.

Итак, рассмотрев условия и порядок возмещения вреда по нормам данного специального деликта, можно сделать вывод о том, что применение п. 1 ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в целом не вызывает сложностей у суда. Внесение отмеченных нами изменений действующее законодательство в большей мере послужило бы интересам государства, призванного защищать права граждан, а законодательное урегулирование порядка возмещения лишь упростило бы этот процесс.

В заключение необходимо отметить, что ст. 1081 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает и личную ответственность судьи за совершение незаконных действий, предусмотренных данным деликтом. В случае если его вина подтверждена вступившим в законную силу приговором суда, Российская Федерация, возместив вред, имеет право регресса к судье.

Защита прав частных лиц от затрагивающих их действий государственных органов и их должностных лиц является основой, краеугольным камнем всех современных конституций и правовых систем. Конституция Российской Федерации 1993 г. в статьях 2, 45, 46 и 53 также урегулировала соответствующие принципы, гарантировав возможность защиты индивидуальных прав, в том числе государственную защиту прав и свобод человека и гражданина.

Так, в соответствии с положениями ст. 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В ст. 53 Конституции Российской Федерации закреплен один из способов защиты нарушенных прав и свобод человека и гражданина, а также конституционно-правового статуса личности в целом. В соответствии с ним каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Этим закреплен общий принцип имущественной ответственности государства за вред, причиненный гражданам в результате незаконных действий органов государственной власти и их должностных лиц. Существование и действие рассматриваемой статьи особенно важно, поскольку "важнейшее место в системе гарантий прав и свобод занимает институт правовой ответственности государства, его органов" Абдуллаев М.И. Права человека и закон [Текст] - СПб., Питер. 2008. - С. 202..

Эта ситуация не нова в России. Так, еще в XIX в. Государственная канцелярия, комментируя проект нового уголовного судопроизводства, отмечала: "Когда те самые органы государственной власти, которые установлены для охранения силы законов и общественного порядка, подают пример беззакония и непорядка, тогда возникает неуважение к властям и нравственная распущенность, при которой государство колеблется в самых его основаниях" Вишняков О.В. Особенности гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный при осуществлении правосудия [Текст] // Российский судья. - 2008. - № 3. - С. 27.. Позже Н.М. Коркунов писал, что правонарушения должностных лиц "больше, чем правонарушения частных лиц, подрывают авторитет закона, колеблют прочность юридического порядка: они более непосредственно отзываются на интересах всего государства" Российское законодательство X-XX веков. Т. 6: Законодательство первой половины XIX века. [Текст] / Под ред. Виленского Б.В.- М., Юридическая литература. 1988. - С. 361..

Поэтому, на наш взгляд, следует согласиться с точкой зрения тех авторов, которые рассматривают институт обязательств вследствие причинения вреда "как универсальный способ защиты всех субъективных прав, принадлежащих гражданам, юридическим лицам и государству, вне зависимости от их отраслевой принадлежности" Ярошенко К.Б. Возмещение вреда, причиненного гражданам действиями должностных лиц [Текст] // Советское государство и право. - 1982. - № 8. - С. 137..

Видный российский правовед Н.С. Таганцев на рубеже XIX и XX вв., анализируя судебную практику, отмечал: "Вознаграждение за вред и убытки, причиненные преступлением или проступком, составляет в сущности предмет гражданского права, вследствие чего оно и должно быть определено на основании законов гражданских" Уложение о наказаниях уголовных и исполнительных 1885 года [Текст] / Под ред. Таганцева И.С. - М., Статут. 2003. - С. 98.. С аналогичной позицией уже в советский период выступали С.Н. Братусь и А.П. Кун Кун А.П. Вопросы возмещения вреда, причиненного гражданину актами власти [Текст] // Правоведение. - 1983. - № 6. - С. 81.. Вместе с тем следует отметить, что рассматриваемый вид деликтной ответственности сложен ввиду, в частности, его пограничности с конституционным, административным, финансовым и другими отраслями права.

Вред, причиненный в результате незаконной властной деятельности, отражается не только на имущественных, но и других правах и благах потерпевшего. Таким образом, незаконная деятельность властных органов и их должностных лиц порождает целый комплекс правоотношений по восстановлению прав потерпевшего. Очевидно, что нормы, направленные в совокупности на возмещение причиненного вреда, взаимосвязаны настолько, что принадлежат к единому правовому институту восстановления прав граждан, потерпевших от незаконных актов государственной власти. Вместе с тем нормы, закрепленные в ст. ст. 1069 и 1070 Гражданского кодекса РФ, являясь составной частью указанного комплексного института, остаются в то же время нормами гражданского права.

Что касается штрафной функции, то она носит скорее вспомогательный характер, так как вред возмещает казна, а не непосредственный причинитель ущерба. Поэтому нет большого смысла рассуждать об акте возмездия государства по отношению к самому себе. Пожалуй, о реализации штрафной функции, а также превентивной, можно говорить в аспекте применения регрессного иска к виновным государственным органам и лицам, поданного в гражданско-правовом судебном порядке Батурин В.А. Проблемы ответственности за вред, причиненный незаконными действиями органов внутренних дел [Текст] // Юридический мир. - 2008. - № 1. - С. 35..

Кстати, следует акцентировать внимание на особенностях ответственности государства за вред, причиненный актами суда, которая является одной из наиболее проблематичных тем всего института гражданско-правовой ответственности и имеет существенную специфику по сравнению с ответственностью за вред, причиненный в результате деятельности иных органов государственной власти и их должностных лиц.

В общетеоретическом плане ответственность за вред, причиненный судебными органами, можно разделить на три вида, первым из которых будет гражданско-правовая ответственность государства за вред, причиненный в результате незаконного привлечения судом к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности Репьев Г.А. Гражданско-правовое регулирование ответственности за вред, причиненный судебными органами (судьями) [Текст] // Российский судья. - 2007. - № 3. - С. 28..

Из приведенного в ч. 1 ст. 1070 Гражданского кодекса РФ перечня видно, что указанные незаконные действия могут иметь место при рассмотрении уголовных дел и дел об административных нарушениях. В перечисленных случаях для возмещения вреда нет необходимости устанавливать вину, вред компенсируется во всех случаях подтверждения факта причинения ущерба. Однако при этом соответствующий судебный акт должен быть признан незаконным (отменен вышестоящим судом), а также должна быть установлена причинно-следственная связь между незаконным судебным актом и последствиями.

Многими авторами отмечается неполнота указанных оснований невиновной ответственности судебных органов, предусмотренной п. 1 ст. 1070 Гражданского кодекса РФ. Так, совершенно необоснованно не указано об ответственности за незаконное задержание подозреваемого, за применение такой меры пресечения, как залог; а также за необоснованное наложение ареста на имущество - два последних обстоятельства стали особенно актуальны в последнее время, так как они могут повлечь значительные экономические убытки и нередко применяются в качестве одного из инструментов в конкурентной борьбе различных экономических группировок.

Кроме того, имущественный вред может быть причинен такими необоснованными и незаконными административными взысканиями, как штраф, конфискация предмета, явившегося орудием совершения или непосредственным объектом административного правонарушения, лишение гражданина специального права, административное выдворение за пределы РФ. Но на сегодняшний день вред, образовавшийся в результате всех вышеперечисленных незаконных действий, подлежит возмещению по правилу, изложенному в ст. 1069 Гражданского кодекса РФ, то есть при условии установления вины судьи.

Можно выделить еще два вида ответственности за вред, причиненный при осуществлении правосудия. Критерием разграничения служит способ доказывания вины судьи и сущность постановленных судебных актов.

Наиболее сложный в реализации вид ответственности предусматривает, что вина причинителя вреда должна быть доказана судом в рамках уголовного процесса. Указанная в ч. 2 ст. 1070 Гражданского кодекса РФ ответственность требует наличия вступившего в силу приговора суда по преступлениям, предусмотренным ст. ст. 305 ("Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта") либо 293 ("Халатность") Уголовного кодекса РФ. При этом вина судьи должна быть выражена или в форме прямого или косвенного умысла (по первому составу преступления), или в виде неосторожности (при совершении халатности).

При этом возмещение вреда возможно как в рамках уголовного судопроизводства при рассмотрении дела в отношении судьи путем подачи гражданского иска по правилам ст. 44 Уголовно-процессуального кодекса РФ, так и путем предъявления самостоятельного иска в рамках гражданского судопроизводства (однако и в последнем случае для удовлетворения заявленных исковых требований о возмещении причиненного вреда необходим вступивший в законную силу обвинительный приговор в отношении судьи) Вишняков О.В. Возмещение вреда, причиненного неправомерными действиями судебных органов: от личной ответственности судьи к ответственности государства [Текст] // Российская юстиция. - 2008. - № 10. - С. 32..

С 2001 г. можно выделить и третий вид гражданско-правовой ответственности при отправлении правосудия - ответственность за вред в результате принятия судебных постановлений по вопросам, определяющим процессуально-правовое, но не материально-правовое положение сторон. Подобные виновные действия могут быть совершены в виде наложения ареста на имущество, нарушения сроков судебного разбирательства, несвоевременного вручения лицу процессуальных документов, приведшего к пропуску сроков обжалования.

В принципе основным отличием ответственности за вред в результате действий (бездействия) судьи при разрешении вопросов, не связанных с осуществлением правосудия по существу дела, является неприменение базового правила о презумпции вины причинителя вреда. Иными словами, вина судей или судьи должна быть доказана самим пострадавшим Афанасьев С.Ф. Гражданско-правовая ответственность суда (судей) общей юрисдикции в свете ее процессуальной реализации [Текст] // Администратор суда. - 2007. - № 3. - С. 19..

Тем не менее в действующем гражданском законодательстве отсутствуют нормы, регулирующие данный вид ответственности. Поэтому, несомненно, необходимо законодательно урегулировать данный вопрос, впрочем, как и вопрос об ответственности судьи в случае прекращения уголовного преследования в его отношении по нереабилитирующим обстоятельствам. То обстоятельство, что делинквентом является судья, создает существенные трудности в привлечении указанных должностных лиц к ответственности, что связано прежде всего с особым статусом судей. Подобный подход может быть признан нарушением основополагающего конституционного принципа равенства перед правосудием, в том числе равенства в ответственности за образовавшийся ущерб. В большей мере соответствовало бы конституционным принципам исключение условия вины из конструкции гражданско-правовой ответственности в сфере правосудия по аналогии с пунктом первым ст. 1070 Гражданского кодекса РФ, то есть установление таких правовых норм, в соответствии с которыми вред возмещался бы в случае отмены вступившего в законную силу судебного акта всегда, за исключением случаев, когда его принятие или вступление в силу послужило результатом позиции пострадавшего.

ПРИЧИНЕННЫЙ ДЕЙСТВИЯМИ СУДЬИ
В. КАЗАНЦЕВ
В. Казанцев, доктор юридических наук, заслуженный юрист РФ (г. Москва).
В начале прошлого года Конституционный Суд РФ рассмотрел весьма интересное дело о проверке конституционности положения п. 2 ст. 1070 ГК РФ ("Ответственность за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда"). Выводы, сделанные в Постановлении от 25 января 2001 г. по этому делу, имеют далеко идущие последствия.
Суть дела состояла в следующем. Четыре гражданина из разных регионов страны посчитали, что их права и законные интересы были ущемлены действиями судей. В связи с этим они обратились за защитой в другие суды с исковыми заявлениями о возмещении материального и морального вреда, однако получили отказы в удовлетворении этих требований. Все отказы были мотивированы ссылкой на п. 2 ст. 1070 ГК, согласно которому вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу.
Поскольку ни один из судей, причинивших вред указанным гражданам, не был за это осужден, истцам отказали в судебной защите их прав и законных интересов. Между тем все потерпевшие граждане обосновывали свои иски не возражениями на решения судов по существу, а на другие действия судей (в частности, на волокиту, допущенную ими при рассмотрении этих дел). Так, одному из потерпевших была возвращена излишне уплаченная им государственная пошлина с запозданием на два года, причем в номинальном размере и без учета инфляции. Второй гражданин жаловался на то, что были нарушены сроки рассмотрения его дела, возникшего из трудовых отношений, а соответствующее мотивированное решение вручено лишь спустя полгода после вынесения. Третий пострадал в результате нарушения судом сроков рассмотрения его гражданского дела и сроков направления дела в кассационную инстанцию. Наконец, четвертый потерпевший понес убытки в результате незаконного определения суда о наложении ареста на его имущество и волокиты, допущенной судьей при направлении дела в надзорную инстанцию, что повлекло неплатежеспособность этого гражданина как главы крестьянского хозяйства.
Как видно, во всех случаях граждане оказались потерпевшими не в связи с тем, что судьи при осуществлении правосудия выносили незаконные решения, а лишь потому, что при движении этих дел по различным стадиям гражданского процесса были нарушены процессуальные сроки. В связи с этим и возник вопрос: что же понимать под "осуществлением правосудия"?
Легального определения терминов "осуществление правосудия" и собственно "правосудие" в российском законодательстве нет, что и дает возможность по-разному их трактовать.
Как известно, гражданский процесс представляет собой движение гражданского дела от одной стадии к другой (их всего семь). Конечная его цель - восстановление права или защита охраняемого законом интереса.
На всех этих стадиях судьей осуществляется правоприменительная деятельность. И если исходить из определения правосудия как совершаемой в процессуальном порядке правоприменительной деятельности, то можно сделать вывод, что любые действия судьи на указанных стадиях гражданского процесса есть осуществление правосудия. А раз так, то любой вред, причиненный гражданам, организациям, государству на всех стадиях гражданского процесса, не может быть возмещен потерпевшим, если вина судьи не установлена приговором суда, вступившим в законную силу.
Таким образом, получается правовой парадокс. Предположим, что в процессе движения гражданского дела судья выносит определения, которые в соответствии с нормами ГПК могут быть обжалованы или опротестованы и которые затем на самом деле отменяются апелляционной или кассационной инстанциями. Ведь нередко при этом сторонам, да и другим участникам процесса возможно причинение убытков, связанных с неоправданной затяжкой рассмотрения дела. Или после вынесения решения по существу рассматриваемого спора о праве гражданском судья производит различные действия (например, принимает кассационные жалобы и направляет их в вышестоящую инстанцию) и допускает волокиту. Выходит, что в подобных случаях неправильные или ошибочные действия судьи, причинившие материальный или моральный вред сторонам, другим участникам процесса, не являются надлежащими основаниями для возмещения такого вреда.
По всей вероятности, суды, отказывавшие в удовлетворении исковых требований указанным гражданам, руководствовались именно таким представлением о том, что есть "осуществление правосудия". Несогласные с этой трактовкой данного термина пострадавшие граждане и вынуждены были обратиться в Конституционный Суд РФ с жалобами на нарушение их конституционных прав и свобод положением п. 2 ст. 1070 ГК. Конституционный Суд действительно обнаружил правовую неопределенность в вопросе о том, соответствует ли положение названного пункта Конституции РФ. В процессе рассмотрения дела он выявил конституционно - правовой смысл положения, содержащегося в названном пункте, дал его категорическое (общеобязательное) истолкование. А в отношении правоприменительных решений судов, отказавших указанным гражданам в их праве на судебную защиту и праве на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями должностных лиц органов государственной власти, Конституционный Суд постановил, что они должны быть пересмотрены (если для этого нет других препятствий).
В Постановлении Конституционного Суда РФ по данному делу содержатся положения, имеющие большое значение для правоприменительной практики и позволяющие единообразно понимать весьма расплывчатое и часто встречающееся в правовых актах словосочетание "осуществление правосудия".
Теперь, исходя из конституционно - правового смысла положения, содержащегося в п. 2 ст. 1070 ГК, под осуществлением правосудия следует понимать не все судопроизводство, а лишь ту его часть, которая заключается в принятии судебных актов, разрешающих дело по существу. Иными словами, рассмотрев дело и принимая решение в соответствии с законом, суд осуществляет правосудие в собственном смысле этого слова, что и является целью гражданского судопроизводства.
В соответствии с ГПК РСФСР такими судебными актами, разрешающими дело по существу, являются: а) постановления суда первой инстанции, которыми дела разрешаются по существу и которые выносятся в форме решений; б) судебные приказы; в) решения мирового судьи, разрешающие по существу подсудные ему гражданские дела; г) определения кассационной инстанции, которыми разрешается вопрос о правильности решений судов первой инстанции; д) постановления суда апелляционной инстанции, вынесенные в форме решения или определения в соответствии со ст. 318.10 ГПК.
Можно сделать вывод, что все другие акты, принимаемые судом по гражданскому делу, не охватываются понятием "осуществление правосудия". В таких актах, по мнению Конституционного Суда РФ, главным образом решаются процессуально - правовые вопросы, которые возникают в течение процесса, и, следовательно, они не относятся к осуществлению правосудия. Таким образом, дано определение "правосудия", которое теперь является общеобязательным. А это в свою очередь означает следующее. Если судья издает незаконный акт (или проявляет противоправное бездействие) по вопросам, не относящимся к разрешению дела по существу, его вина может быть установлена не только приговором суда, вступившим в законную силу, но и иным судебным решением. Иным судебным решением может быть и такое, которое выносится по иску лица, потерпевшего от действий судьи, допустившего грубое нарушение процедуры (например, грубое поведение по отношению к кому-либо из участников процесса, оскорбляющее его достоинство).
Хотя в Постановлении Конституционного Суда РФ понятие "осуществление правосудия" дается применительно к гражданскому судопроизводству, вероятно, точно такой же смысл этого понятия применим и к уголовному судопроизводству. А раз это так, то судебные акты, принимаемые судьей при разбирательстве уголовного дела, в которых главным образом решаются процессуально - правовые вопросы, также не охватываются понятием "осуществление правосудия". Значит, если такими судебными актами, оказавшимися впоследствии незаконными или ошибочными, а потому отмененными вышестоящей инстанцией, был причинен моральный или материальный вред, его возмещение не зависит от вины судьи, установленной приговором суда, вступившим в законную силу.
УПК РСФСР, ГПК РСФСР, АПК РФ устанавливают жесткие сроки совершения отдельных процессуальных действий судом. К ним, в частности, относятся сроки подготовки дел к судебному разбирательству, рассмотрения их в суде первой инстанции, направления этим судом кассационных жалоб и протестов в кассационную инстанцию и т.д. Аксиоматично, что процессуальные сроки призваны служить своевременному рассмотрению дел. В условиях же рыночных отношений временной фактор приобретает все большее значение.
Между тем общеизвестно, что значительная часть судебных дел рассматривается с нарушением установленных сроков. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 августа 1993 г. "О сроках рассмотрения уголовных и гражданских дел судами Российской Федерации" констатировались факты назначения к слушанию дел с заведомым нарушением предусмотренных законом сроков, безмотивного откладывания рассмотрения дел, затягивания изготовления протоколов судебного заседания и ознакомления сторон с этими протоколами. Пленум отметил, что во многих случаях подобные факты происходят по объективным причинам (неудовлетворительное материально - техническое обеспечение многих судов, отсутствие необходимого количества заседателей, частые отказы адвокатов от участия в процессах в порядке ст. 49 УПК РСФСР и т.д.). В этом Постановлении, правда, не отмечены и такие общеизвестные причины, как большая перегруженность судей, некомплект судейских кадров, случаи умышленного затягивания адвокатами рассмотрения дел.
Но вместе с тем Пленум назвал и причины волокиты при рассмотрении дел, имеющие чисто субъективный характер. Это неглубокое изучение материалов дел, плохая организация судебного процесса, недостаточно ответственное отношение к исполнению своих должностных и служебных обязанностей со стороны отдельных судей и работников аппарата. "Все это вызывает неоправданные дополнительные материальные затраты и обоснованные жалобы участников процесса", - подчеркнуто в названном Постановлении.
Однако эти материальные затраты никак не компенсировались пострадавшим от волокиты участникам процесса именно из-за широкого толкования понятия "осуществление правосудия".
Еще одно Постановление Пленума Верховного Суда РФ было принято 25 июня 1996 г. - "О выполнении судами Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 августа 1993 г. "О сроках рассмотрения уголовных и гражданских дел судами Российской Федерации". И снова отмечались многочисленные факты грубой или систематической волокиты, существенно ущемляющей права и законные интересы граждан (так, в 1995 году около 20% уголовных и 15% гражданских дел были рассмотрены судами с нарушением процессуальных сроков). Причиной были в основном те же объективные и субъективные факторы.
И в последующие годы, как это видно из судебной статистики, допускались нарушения процессуальных сроков.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 августа 1993 г. подчеркивалось, что преднамеренное грубое или систематическое нарушение судьей процессуального закона, повлекшее волокиту при рассмотрении уголовных или гражданских дел и существенно ущемляющее права и законные интересы граждан, следует рассматривать с учетом конкретных обстоятельств как совершение поступка, позорящего честь и достоинство судьи или умаляющего авторитет судебной власти (подп. 9 п. 1 ст. 14 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации"). И надо сказать, что это положение не декларативное. По свидетельству Председателя Верховного Суда РФ В. Лебедева, только в 1999 году квалификационные коллегии за совершение судьями поступков, позорящих честь и достоинство судьи или умаляющих авторитет судебной власти, отрешили от должности 90 человек (Российская юстиция. 2000. N 3).
Но ведь гражданам, чьи права и законные интересы были ущемлены, причинен материальный, а иногда и моральный вред, от такой статистики легче не становится. Этот вред им не возмещался, поскольку за волокиту при рассмотрении дела судьями обвинительные приговоры не выносят.
Конституционный Суд РФ, обсуждая этот вопрос, совершенно правильно отметил, что отправление правосудия является особым видом осуществления государственной власти. Применяя норму права в конкретном деле, судья дает ей собственное толкование, применяет решение в пределах предоставленной ему законом весьма значительной свободы усмотрения (так называемой "судейской дискреции", т.е. судейского усмотрения). От этого в значительной степени зависит результат осуществления правосудия. Но судейское усмотрение относится только к разрешению дела по существу; оно означает право судьи делать выбор из нескольких альтернатив, каждая из которых законна. Когда же судья просто затягивает рассмотрение дела, когда он разрешает только процессуальные вопросы, возникающие в течение судопроизводства, это не может называться судейским усмотрением.
Таким образом, вполне обоснованно сужая понятие "осуществление правосудия", Конституционный Суд РФ делает из этого логичный вывод. Уголовно не наказуемые, но незаконные виновные действия (или бездействие) судьи в судопроизводстве (нарушение разумных сроков судебного разбирательства, несвоевременное вручение заинтересованным лицам процессуальных документов, неправомерная задержка исполнения и т.п.), причинившие вред конкретным лицам, должны рассматриваться как нарушение права на справедливое судебное разбирательство. И это предполагает необходимость компенсации пострадавшим лицам независимо от того, установлена ли уголовная вина судьи или нет.
Выводы Конституционного Суда РФ дают почву и для такого размышления. Не секрет, что по многим уголовным делам недобросовестные адвокаты используют не совсем нравственные приемы, направленные на затягивание расследования. Именно поэтому ст. 201 УПК позволяет в случае, когда защитник обвиняемого явно затягивает ознакомление с материалами следствия, ограничивать его определенным сроком для ознакомления с материалами дела. В настоящее время на практике эта норма применяется весьма редко и с большой осторожностью. Между тем в соответствии с Декларацией основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 29 ноября 1985 г., лица, которым в результате преступного деяния причинен вред, включая телесные повреждения, моральный ущерб или существенное ущемление их основных прав, должны иметь право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию причиненного вреда. Государства - члены ООН обязаны содействовать тому, чтобы судебные и административные процедуры в большей степени отвечали интересам защиты жертв преступлений. А ведь в результате умышленного затягивания адвокатами ознакомления с материалами уголовного дела в порядке ст. 201 УПК нередко причиняется материальный и моральный вред другим участникам процесса - потерпевшим, свидетелям. И в принципе такие пострадавшие также вправе рассчитывать на справедливую компенсацию.
Поэтому, может быть, следовало бы дополнить ст. 1070 ГК пунктом, в котором предусмотреть и ответственность адвокатских организаций за вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате их недобросовестной деятельности.
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ

"КОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(принята всенародным голосованием 12.12.1993)
"УГОЛОВНО - ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РСФСР"
(утв. ВС РСФСР 27.10.1960)
"ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РСФСР"
(утв. ВС РСФСР 11.06.1964)
ЗАКОН РФ от 26.06.1992 N 3132-1
"О СТАТУСЕ СУДЕЙ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
"АРБИТРАЖНЫЙ ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
от 05.05.1995 N 70-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 05.04.1995)
"ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ВТОРАЯ)"
от 26.01.1996 N 14-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 22.12.1995)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ Конституционного Суда РФ от 25.01.2001 N 1-П
"ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ПОЛОЖЕНИЯ ПУНКТА 2 СТАТЬИ
1070 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В СВЯЗИ С ЖАЛОБАМИ
ГРАЖДАН И.В. БОГДАНОВА, А.Б. ЗЕРНОВА, С.И. КАЛЬЯНОВА И Н.В.
ТРУХАНОВА"
ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума Верховного Суда РФ от 24.08.1993 N 7
"О СРОКАХ РАССМОТРЕНИЯ УГОЛОВНЫХ И ГРАЖДАНСКИХ ДЕЛ СУДАМИ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума Верховного Суда РФ от 25.06.1996 N 4
"О ВЫПОЛНЕНИИ СУДАМИ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОТ 24 АВГУСТА 1993 Г. N 7 "О СРОКАХ
РАССМОТРЕНИЯ УГОЛОВНЫХ И ГРАЖДАНСКИХ ДЕЛ СУДАМИ РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ"
"ДЕКЛАРАЦИЯ ОСНОВНЫХ ПРИНЦИПОВ ПРАВОСУДИЯ ДЛЯ ЖЕРТВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ И
ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЙ ВЛАСТЬЮ"
(Принята 29.11.1985 Резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН)
Российская юстиция, N 2, 2002